Сгоревший дом
Тем, кто ушел в забвение.
Залитый солнечным теплом,
Как тень беды среди дороги
Стоит дотла сгоревший дом,
Таинственный и одинокий.
Он мертвой тишиной объят,
Во тьме не скрипнут половицы,
И только зеркала хранят
Детей испуганные лица.
И по сей день он так стоит,
Привратник огненного ада,
И пламя до сих пор горит
На окнах в отблесках заката
* * *
Чудовищный глаз
Однажды, под утро, шагая домой,
Я чувствовал взгляд у себя за спиной.
Бежать мне хотелось, но не было сил,
Я понял, что кто-то за мною следил!
И сжалось от ужаса сердце мое,
Я поднял глаза - и увидел ее.
Луны мутный глаз предо мною возник,
Как будто чудовища алчущий лик.
Меня охватили тоска и печаль,
Что смотришь ты с неба? - я ей прокричал, -
"Ты, звездная дева, услада богов,
Что дело тебе до земных дураков?"
Ко мне повернулся недремлющий глаз
И с неба донесся презрительный глас:
"Хоть я на рассвете исчезнуть должна,
Будь проклят навеки, - сказала луна, - "
"Твой разум моя заклеймила печать,
Я буду безумьем твоим управлять".
Ты бледная тень! - я ей крикнул в ответ, -
Лишь солнце взойдет - и тебя больше нет.
И мир охватила в тот миг тишина,
Как будто все ждали, что скажет луна.
Но ветер меня в то мгновение спас,
Укрыв облаками воинственный глаз.
И вот не хожу я из дома с тех пор,
Боюсь я продолжить чудовищный спор,
Но страшно за тех мне, кто рядом со мной
По-прежнему ходит под жуткой луной.
* * *
Врата ада
В ту ночь, когда проиграно сражение
С великим князем тьмы и тишины,
Я обречен был на ночное бденье,
И наяву ужасны видел сны.
Я видел ад, и из рогов корону,
Кошмарен был тот темный силуэт,
И сотни мертвых у подножья трона,
Что навсегда дневной затмили свет.
* * *
Зов призраков.
Сквозь звонкие грани безумия,
Что зримы, пожалуй, лишь мне,
Я вижу, как тени танцуют при полной,
бескрайней луне.
Их руки прозрачны и тонки,
Их лики не видели дня,
И танец их призрачно-долгий
Все манит и манит меня.
И лишь одного я боюсь -
Однажды я не устою,
И сумрачной тенью вольюсь,
чтоб вечно плясать на краю...
* * *
Из глубины океана
Какие великие тайны
Хранит мировой океан!
Русалки, морские титаны,
Сокровища дальних стран.
Над тайнами этими властны
Лишь скопища пестрых рыб,
Да бледные трупы несчастных,
Кто в том океане погиб.
Безжизненны и печальны,
Плывут их тела в глубине.
И лишь иногда, ночами,
Взывают они ко мне.
* * *
Я посмею уйти
Ваши темные души, в аду проводящие дни,
Научили меня укрываться в прохладной тени.
Но настанет тот час,я покину свой мрачный приют,
И по вам в эту ночь похоронные псалмы споют.
* * *
Сон
Через пепел сознания вижу пурпурное марево,
С высоты на себя я смотрю, распростертого на земле,
И заводят ветра бесконечно тоскливую арию,
Унося мою душу, погрязшую в злобе и зле.
И встречает меня ослепительный солнечный свет,
Что как будто сливается с бархатной луной прохладою,
Он глядит на меня, и в душе моей горечи больше нет,
Но как перышко вниз я лечу, или, может быть, падаю...
* * *
Голос
Я услышал шепот, тихий и острый как нож,
Он наполнил великим смыслом странную ложь...
Я услышал голос, и воззвал, но не видел лиц,
Только сотни мертвых, что лежат в тишине гробниц.
Я услышал песню, что звучала давным-давно,
Воскресить усопших было некогда ей дано.
В темноте могил терпеливо считают дни,
Но настанет час, и услышат шепот они
