Красавице Шакире наложили запрет:
Не быть женою Шона ей до скончанья лет:
"Он злой и своенравный, любовь его обман,
Пойми, он шаман вуду, поэтому тиран".
Шакира, не поверив, - Ну что это за бред!
Мужчин-то, равных Шону, на свете просто нет!
Сбежала ночью тёмной, под шорох тростника,
Где за крутым обрывом течёт судьбы река.
С возлюбленным их, точно, не разлучит никто,
Р? РІ жизни быстротечной РІСЃС‘ будет хорошо.
Ночь день сменила быстро и Шон ей говорит:
Сегодня из посёлков гостей он пригласит
Отметить, чтоб помолвку, родню он соберёт,
Днём отоспаться надо, а вечером банкет!
Проходит день в тумане и радужных мечтах,
Шакира засыпает, но сердце давит страх...
Вот уже ночь настала, часы двенадцать бьют,
Шон дверь открыл тихонько: "Пойдём, нас гости ждут!"
Она оделась быстро, в порядок привелась,
В гостиную счастливая с улыбкой понеслась.
Заходит, стол накрытый, за ним гости сидят,
У каждого прибора по две свечи горят...
Трещат неугомонно, как будто говорят:
"Приветствуем, Шакира! Сейчас увидишь Ад!"
Она на стул присела, в глазах её испуг:
Как будто изменился её сердечный друг.
Вгляделась она в лица, от ужаса застыв:
Пред ней сидели трупы, прогнившие на вид!
Ободрана одежда и кучи червяков,
Что ползали по лицам, как из кошмарных снов!
Ей Шон с улыбкой нежной, довольный, говорит:
"Знакомься, это папа, средь нас он знаменит!
С ним рядом моя мама, переживёт века,
Они безумно рады, хоть и бледны слегка.
А справа папин дядя, известный бокор он.
В свою жену Урсулу с младенчества влюблён.
Левее моя тётя, красотка Поулет,
Бриллианты очень любит, лишь чёрный у них цвет".
К Шакире руку тянет, а кожи на ней нет!
Практически изгнивший, в лохмотьях, был скелет!
От ужаса не в силах себя больше сдержать,
Со стула соскочила и начала кричать!
Бежала без оглядки от дома жениха,
Не потерять б сознание, дорога не близка.
До дому добежала, не покидает страх...
Всё кажется, что схватят те трупы её щас!
Всю ночь, как в лихорадке страшенной провела,
А с первым лучом солнца Шакира умерла.
