В тишине отзвенит угасающий, тихий звук флейты;
Позабудутся кем-то и где-то слова обронённых историй.
Мне не нужно, не выгодно знать, кто я и где я,
Остаётся лишь только мираж на краю путевых территорий.
Я всего лишь оборванный клок от одежды угасшего мира.
Он здесь жил, предавал сам себя, он менялся, меняя порядки.
Я легенда, остывший осколок души, часть потока, сатира,
Лишь игрушка в тюрьме, пешка "белых" на клетках площадки.
Но я знаю, мне глупо считать себя канувшей жертвой -
Я сама виновата в странном таком истечении судеб.
Не изменится то, что скользя через время по ветру,
Сохранюсь я лишь частью её, и я знаю, так будет.
Этот мир как острог, в нём сокрыта вся грязь из потока,
В это дно ткнулся носом любой, кто условий Пути не воспринял.
В этом круге из запертых нитей кружатся все зёрна порока,
Или те, кто безумной идеи спасенья их душ всё ещё не отринул.
Я не помню той глупой причины, по которой сюда я упала...
Я лишь знаю законы этой игры, что веками ведётся:
Души падших мертвы, они чисты, они начинают с начала,
Возрождаясь, пока искра Пути изнутри не зажжётся.
Может, это и глупо - давать шанс разорванным Сутям,
Оставлять им тропу на побег из-под крова угасшего мира,
Но я верю в их сердце, я жажду довериться людям,
Существам, что завязли на дне, где их всех ожидает могила.
Они все для меня - отголоски печального эха,
Эха жизни Пути, той мечты, что бессвязно лелеют их души.
Их судьба - боль немногих воскресших из греха,
Тех, кто может и хочет темницу проклятой веры разрушить.
Я устала играть эту страшную роль среди мёртвой толпы из упавших,
Больно видеть глаза ослеплённых, что не тянутся к свету.
Ну, а те, кто живёт, кто не влился в толпу безвозвратно пропавших,
Сами смогут, сумеют откинуть свой грех и припомнить заветы.
Я всего лишь частичка души той, что Сутью зовётся,
Сутью истинной, вечной, той, что в потоке родилась когда-то.
Её жизнь, её память, что в сердце моём отдаётся,
Я мелодия скорбная флейты, её жизни и созданной веры оплата.
