Заходят бабки с улицы без
стука,
у стенки тесно все садятся в
ряд.
На лицах - оживившаяся скука,
И, для приличия, - слегка
печальный взгляд.
Но вот за окнами взревели
чьи-то трубы,
И тяжким стоном охнул
барабан,
И мать в последний раз
прижала губы
К бескровным мёртвым - но
родным губам.
Пришли чужие в жутких
чёрных робах
«Пора, - сказали властно нам, -
Пора»...
Подняли на руки спокойно
лёгкий гробик
И понесли в слепящий свет
двора.
Лужёной медью взвыл оркестр
надрывно,
Толпа пустилась в долгий,
скорбный путь.
- Зачем они играют
беспрерывно?!
Ведь в музыке и боль, и страх,
и жуть!..
Всё дальше, шаг за шагом, от
порога,
Где смех звенел; сегодня -
слышен плач.
Где всем в глаза взирает ныне
строго
Старуха-смерть - безжалостный
палач.
За городом, в лесу, голодной
глоткой
Могильная зияет пустота.
И яркой синью режет взгляд
короткий
Распятие надгробного креста.
Добрались. Схоронили. Комья
глины
Из рук дрожащих падали на
гроб.
Родителей ссутуленные спины
От сдержанных рыданий бил
озноб...
