В убойном цехе мясокомбината
Работало много народа –
Подвижные громкоголосые
Женщины в синих халатах;
Усатый шофёр автокара,
Спокойный и тихий;
Улыбчивый слесарь Серёга,
Приземисто-цепкий, как краб;
Схожий с индейцем украинец Рома,
Родившийся в Уругвае,
Выросший в Аргентине,
Приехавший в СССР.
Но самым основным мне представлялся
Боец, фамилии которого не помню,
Неразговорчивый, единственный из всех
Ходивший в чёрной, а не в синей робе
(мне было восемнадцать, и казалось,
человек скрывает некую большую тайну).
Он нёс кирпич лица
Невозмутимо, властно, хладнокровно.
Движенья вышколены до автоматизма,
Он задавал единый ритм процессу,
Всегда немой, был малой частью крика
(убойный цех не замолкал ни на секунду).
С протяжным шумом запускается конвейер,
Грохочет лента,
Поднимается задвижка.
Боец стоит на возвышении и глушит
Электростеком розовых свиней,
Вбивает крючья в окровавленные ноги,
Вздымает туши вверх железной цепью.
Огромный нож вонзается в грудину,
Острее бритвы, вспарывает шею.
Бьёт сквозь решётки дымный кровосток
(сердца ещё живые, кровь качают).
Хруст позвонков, все головы отдельно.
Вода из шланга мясо омывает.
Цепь опускает туши в кипяток,
Бурлящий в ярко-жёлтых чанах.
Визг скребмашины, лезут клочья шерсти.
Хлопок огня, мгновенная опалка.
Стальные клювы, треск горячих шкур,
Ползущих кверху сантиметр за сантиметром.
В прожилках синих мраморная плоть
Готова к операции нутровки.
Блеск стали, развороченное брюхо.
Нутровщики ныряют в жерло туши.
Кишки, желудок, печень льют потоком,
Текут по ленте на переработку.
Тем временем снаружи сотрясают
Большой загон вновь прибывшие жертвы –
Быки пытаются подмять коров,
Олени хлопают мохнатыми глазами,
Свиньи хрипят и роются в навозе,
А лошади – те плачут, видел сам
(когда они вставали на дыбы,
над комбинатом словно реял Вагнер).
Чёрный боец здесь отработал вечность,
На лошадей смотрел без интереса,
Ведь даже самые лихие не прорвутся,
Загонщики опустят их на землю.
Так и люди. Поднимется задвижка, превратятся
В притихших потерявшихся детей,
В старух, блестящих желчными камнями,
В окаменевших беспогонных офицеров.
Ударит тьма,
Взовьются кверху цепи,
Чёрный боец всё сделает как надо,
Потащит обезглавленных на выход,
Где снег такой, что хочется зажмурить
Глаза, которых больше нет.
Смотреть.
Дышать.
Бежать по снегу.
Падать.
Безостановочно
Лететь из тьмы на свет.
