Когда зазвонил телефон, со дня смерти Лена прошел уже месяц. Полночь. В доме жуткая холодина, а мне, чтобы ответить на звонок, приходится вылезать из-под одеяла. Элен уехала на уикэнд. Я в доме совсем один, а телефон все звонит.
- Алло?
- Алло, Фрэнк.
- Кто это?
- Ну, меня-то ты знаешь. Это Лен говорит... - Старина Лен, Холод. Пронзительный, пробирающий до костей. В моей руке смертельно холодная пластмасса трубки.
- Леонард Стайлз умер четыре недели назад.
- Четыре недели, три дня, два часа и двадцать семь минут, если уж быть точным.
Негромкий смех. Такой же негромкий, суховатый смех, который мне так часто доводилось слышать и раньше.
- Ну хватит, старина. И это после двадцати-то лет. Черт побери, ты ведь помнишь меня.
- Я считаю это дурацким розыгрышем!
- Никто и не думает тебя разыгрывать, Фрэнк. Ты там, живой, а я здесь - мертвый. А знаешь, старина, я действительно рад, что сделал это.
- Что... сделал?
- Ну, покончил с собой. Потому что ... Смерть - я как раз надеялся, что она такой и будет: красивой и еще очень спокойной. Никаких стрессов.
- Лен Стайлз скончался в результате несчастногo случая... Бетонное ограждение... Eгo машина...
- Я сам направил машину на это заграждение. Педаль в пол, ну и так далее. Стрелка спидометра, помню, застыла тогда на ста пятидесяти, когда я вмазался. Так что никакого несчастногo случая, Фрэнк.
Холодный голос. Холодный...
- Я хотел умереть... И ни о чем не сожалею.
Я попытался рассмеяться и представить все это как шутку, даже смех попытался eгo скопировать.
- Мертвецы не звонят по телефону, - уверенно проговорил я.
- А я и не звоню - точнее, не в прямом физическом смысле. Просто решил воспользоваться этим средством, чтобы связаться с тобой. Ты можешь назвать это своеобразным "психическим электричеством". Будучи неким обособленным духом, Я способен настроиться на твои космические волны и попасть в резонанс с этой силовой установкой. Все очень просто.
- Ну да, конечно. Раз плюнуть. И говорить не о чем.
- Я понимаю, ты, конечно, иронизируешь. Иного я и не ожидал. Но послушай... послушай внимательно, Фрэнк.
Я стал eгo слушать. А сам стоял посреди ночи, в холодном доме и сжимал в руке телефонную трубку. Стоял и слушал голос, вещавший мне о таких событиях, знать про которые мог один лишь Лен... Самые интимные подробности нашей дружбы на протяжении двух десятилетий. И когда он закончил, я убедился в одном: Это действительно был Лен Стайлз.
- Но как... я все еще не понимаю...
- А ты представь, что телефон - это "медиум" - силовая линия, посредством которой я способен преодолеть разделяющую нас пропасть. - Снова все тот же смешок, короткий и сухой. - А признай, черт побери, что получается похлеще, чем в спиритических сеансах со всеми этими скрещенными руками и
Я стоял у своего стола. Потом прошел к креслу, уселся в него и попытался вобрать в себя все это темное чудо. Мираж какой-то... Мускулы мои натянулись, как струны, пальцы судорожно сжимали холодную пластмассу. Я сделал медленный вдох, впустив внутрь себя давившую на меня ночную сырость комнаты.
- Ну, хорошо... Я не верю в привидения и не собираюсь делать вид, что что-то в них понимаю, но... готов принять их. Просто должен принять их.
- Я рад, Фрэнк, поскольку действительно считаю наш разговор очень важным.
Долгая, нерешительная пауза. Затем снова послышался eгo голос - более низкий и чуть смягчившийся. - Я знаю, старина, как тебе трудно живется.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказал: знаю, как тебе трудно живется. И ... я хочу тебе помочь. Как твой друг, я хочу рассказать тебе, что сам понял совсем недавно.
- Ну... По правде гoворя, я не...
- Чувствуешь ты себя неважно, так ведь? Можно сказать, совсем паршиво... Правильно?
- Ну... да. Пожалуй, что так.
- Но я не собираюсь корить или винить тебя. У тебя есть на то свои причины. Много причин... Во-первых, проблема с деньгами.
- Я ожидаю повышения. Куни обещал, что через несколько...
- Ты не получишь его, Фрэнк. Я знаю! Он тебя обманывает. В настоящий момент, вот прямо сейчас, он подыскивает человека на твое место. Куни намерен уволить тебя.
- Я ему никогда не нравился. С самого первого дня, когда переступил порог его офиса, мы не понравились друг другу.
- А твоя жена... Все те ссоры и споры, которые у вас были с ней в последнее время... Ведь все складывается в единую картину, Фрэнк. Твоему браку пришел конец. Элен намерена добиваться развода. Она любит другого.
- Чего, черт побери? Как его зовут?
- Ты его не знаешь. Да это ничего бы и не изменило, даже если бы знал. С этим ты уже ничего не поделаешь. Элен просто... больше тебя не любит, вот и все. Такое случается.
- Да, в последний год мы стали как-то отдаляться друг от друга. Но я не мог понять, почему. Я и понятия не имел, что она...
- А кроме того, Яна. Она снова пристрастилась, Фрэнк. Только на сей раз все гораздо хуже. Намного хуже.
Я понимал, что он имеет в виду, и тут же почувствовал, как холод окутал мое тело. Моей старшей дочери Яне было девятнадцать лет, и последние три года она употребляла наркотики. Но она обещала прекратить ими пользоваться ...
- А что ты знаешь о Яне? Говори!
- Она перешла на более сильное зелье, Фрэнк. Сейчас она крепко сидит на игле.
- О чем, черт побери, ты говоришь!
- Я говорю о том, что для тебя она навсегда потеряна. Она отвергла тебя и ты не сможешь вернуть ее назад. Она ненавидит тебя... Винит тебя во всех своих бедах.
- Я не приму подобные обвинения, я все для нее делал.
- Этого было недостаточно, Фрэнк, и мы оба это знаем. Больше ты Яну никогда не увидишь.
У меня внутри разлилась сплошная чернота, все тело била дрожь.
- Послушай, старина... Все и дальше будет рушиться, улучшения ты не дождешься. Я и сам, пока был жив, прошел через все это.
- Я... начну все сначала. Уеду отсюда. Поеду на восток, к брату, в Нью-Йорк.
- Не нужен ты брату. Ты лишний в его жизни, незваный гocть... Можно сказать чужой. Он ведь тебе не пишет, правильно?
- Нет, но... Это же не значит....
- А на последнее рождество даже открытку не прислал? Ни писем, ни звонков. Не нужен ты ему, Фрэнк, поверь мне.
А потом он начал говорить мне про другое. Стал говорить про средний возраст, о том, что поздно уже начинать что-либо заново. Стал говорить о болезнях ... одиночестве ... отчаянии и неприкаянности. И темнота сомкнулась надо мной.
- Из всего этогo, Фрэнк, есть только один выход - только один. Тот peвольвер, который лежит у тебя в столике наверху. Воспользуйся им, Фрэнк. Воспользуйся револьвером.
- Я не могу этого сделать.
- Почему? Или у тебя есть иной выход? Именно в этом решение всех твоих проблем. Поднимись наверх и воспользуйся револьвером. Я подожду тебя. Ты не будешь одинок. Все будет как в старое доброе время... Мы будем вместе... Смерть прекрасна... Воспользуйся револьвером, Фрэнк револьвером. Воспользуйся револьвером... револьвером... револьвером...
Вот уже месяц, как я умер, и Лен оказался совершенно прав. Как здесь хорошо. Ни стрессов, ни волнений. Все серое, спокойное, красивое...
Я знаю, паршиво вам живется.
И лучше не будет, поверьте мне на слово.
Это не у вас звонит телефон?
Советую снять трубку.
Очень важно то, что я вам сейчас скажу.
