Антипыч сидел на детской площадке, и ему было хреново. Вчерашний день словно стёрся из его памяти: помнил он только, как они запалили костерок у себя возле «дома» и стали пить какую-то сивуху, принесённую Валькой. Ментов никто не опасался, потому, как они были свои - не трогали, если приносить им время от времени каких-нибудь деньжишек или там мобильник… Ну, что получится достать. Хотя в последнее время что-то негусто стало с добычей. И вот грелись они у костерка, пили… а дальше – как будто провал. Очнулся Антипыч уже здесь, на площадке. Неподалёку, почти полностью скрытый старыми деревьями, темнел заброшенный кирпичный дом – их с друганами обычное убежище. Мир виделся как-то странно, непривычно. «Проклятая сивуха», - подумал про себя Антипыч и поморщился: рядом с ним собрались в кружок дети и что-то громко, оживлённо обсуждали.
- Уух, страшно было!
- А мне нисколечки! Я могу ещё раз туда пойти, даже совсем один!
- Пашка, а я думаю, это правда, что там бомжи в прошлом году своего дружбана сожрали! Ну и жуть!
- А Колька дольше всех там пробыл, вот молодчина! Эй, Колька, ты чего, отупел?..
…Голова у Антипыча прямо раскалывалась от этих воплей… А в висках стучало всё громче: «жрать! Жрать! ЖРАТЬ!!!»
Бабульки и мамаши у подъезда вздрогнули от отчаянного детского крика и поспешили на площадку. Там они увидели ужасную картину: дети сгрудились в кучу и плакали от страха, а возле качелей на земле валялся одиннадцатилетний Павлик. Он весь был в крови и истошно кричал, а на качелях, как ни в чём не бывало, сидел мальчик Коля и что-то меланхолично пережёвывал. Лицо и руки у Коли тоже были окровавлены.
Подбежала мама Коли: «Коленька, дорогой, что с тобой?!» Тут мама остолбенела, увидев, что именно жуёт сын: это было маленькое человеческое ухо...
«Какой я тебе Коленька?» - хриплым басом проговорил Антипыч. И мама упала в обморок…
