Князь и княгиня Радзивиллы приняли на воспитание свою племянницу графиню Агнесу Ланскоронскую. Она воспитывалась вместе с их детьми в Невемском замке в Галиции. Для перехода из той части замка, где помещались дети, в другую его половину, где были приемные комнаты и где жили князь и княгиня, нужно было пройти огромную залу, которая разделяла замок на две части. Шестилетняя Агнеса всегда пугалась и даже кричала, проходя этот зал. Когда она настолько подросла, что могла смутно объяснить причину своего обычного страха, то, дрожа всем телом, указала на большую картину, висевшую над дверями зала и представлявшую Кумскую Сибиллу.
Напрасно девочку старались приучить к этой страшной для нее картине, которая же, однако, не заключала в себе ничего пугающего. Наконец, дядя, видя, что девочка не может преодолеть своей боязни, приказал вынести картину из залы, несмотря на то, что автором Кумской Сибиллы был Тициан. И все же Агнеса не переставала бояться, проходя через эту залу, стараясь обходить ее двором. Так продолжалось двенадцать или тринадцать лет. Все друзья и гости Радзивиллов были свидетелями того, что я рассказываю.
Достигнув восемнадцатилетнего возраста, молодая графиня стала в полном смысле красавицей с черными волосами и бровями, с плечами, словно выточенными из мрамора, и с такими изящными ручками, которые редко можно встретить.
В день Рождества Христова в замке собралось до шестидесяти человек гостей — соседних дворян. Молодежь захотела повеселиться в большой зале замка. В первый раз графиня Агнеса согласилась войти в залу, не выказывая никакого страха. Дядя обратил на это внимание, заметив потихоньку жене, что, наконец, Агнеса поумнела. Княгиня же ответила, что, по всей вероятности, она потому решилась войти в залу, что приближается день свадьбы, и она знает, что бал по обычаю должен быть в этой зале.
Однако у самых дверей Агнеса остановилась, решимость ее исчезла и прежний детский ужас овладел ею. Дядя сделал ей выговор, гости шутили и смеялись над нею, но, несмотря на это, она, схватившись за дверь, далее не двигалась. Ее, шутя, втолкнули в залу и затворили дверь, чтобы она не могла уйти. Девушка умоляла, чтобы ее выпустили, говоря, что жизнь ее в опасности и она сейчас умрет. Вслед за этими сомнениями послышался сильный треск, а затем наступила мертвая тишина. Оказалось, что картина, которую вновь повесили на прежнее место, сорвалась с крючка и упала на голову несчастной, причем железная вызолоченная стрела княжеской короны Радзивиллов, украшавшая картину, вонзилась в череп девушки, и она была мгновенно убита.
Из воспоминаний князя К.Гогенлоэ.
«Русская старина», 1883 год
