В журнале Current Directions in Psychological Science были опубликованы результаты любопытного психологического исследования. Ученые продемонстрировали группе детишек в возрасте от семи месяцев видеоролики с изображением различных зверей и насекомых. При этом изображения ядовитых животных, таких как змеи и пауки, сопровождались комментариями, произнесенными со «страшной» интонацией. Однако никто из малышей не испугался. На картинки с опасными животными они отреагировали точно так же, как и на все остальные.
Зато когда психологи провели подобный опыт с группой трехлетних детей, при этом даже без звуковых комментариев, большинство ребятишек при демонстрации изображений ядовитых существ проявили признаки страха. Опрос показал, что никто из детей никогда не сталкивался с этими животными и не наблюдал, как они причиняли вред кому-либо другому. Также никто из детей не смотрел фильмы, персонажами которых являлись бы ядовитые змеи или пауки. Тем не менее, почти все дети понимали, что от данных существ исходит опасность.
Ранее исследователи объясняли страх перед ядовитыми существами естественным отбором. Ведь когда-то первобытным людям приходилось постоянно жить рядом с такими образцами фауны, поэтому дети впитывали страх перед ними буквально с молоком матери, полагали ученые…
Но почему же младенцы, чье сознание еще не сформировано, совсем не боятся ползучих гадов? Дело в том, что чувство опасности возникает либо в процессе получения какого-то жизненного опыта, либо под влиянием тех, кто является для нас авторитетом, говорят эксперты.
С детства нам показывают картинки и читают сказки, из которых мы усваиваем, что змея может укусить, а волк – съесть. Взрослые рассказывают, что ножом можно порезаться, огнем – обжечься, а в воде – утонуть. Мы узнаем, что если сунуть палец в электрическую розетку, может больно ударить током, что незнакомый человек способен сделать нам что-то плохое… В результате у нас складывается картина окружающего мира, аналогичная родительской.
То есть мы боимся тех же вещей, что и наши родители или воспитатели. Даже если мы сами никогда не сталкивались с подобным. И это нормально, так как без знаний о мире мы не сможем адекватно реагировать на некоторые ситуации.
Рффект бесстрашия
Между тем существуют люди, которые просто не способны испытывать страх. Дело в том, что за возникновение чувства страха в мозгу отвечают особые зоны, которые у этих индивидов атрофированы. С одной такой пациенткой пришлось иметь дело Джастину Файнштейну из Калифорнийского технологического института.
Пациентке под кодовым наименованием SM в середине 80-х годов прошлого столетия был поставлен диагноз болезнь Урбаха – Вите. Это очень редкое генетическое расстройство, сегодня во всем мире известно всего около 300 случаев заболевания. Среди его симптомов – повреждения кожи, а также отложения кальция в мозгу. В результате у этой женщины болезнь уничтожила оба миндалевидных тела мозга, которые связаны с эмоциональной сферой. После этого у SM полностью исчезло чувство страха.
Женщина обратилась в лабораторию невролога Дэниэла Трэнела из Университета Айовы и предложила себя в качестве объекта для изучения. Она очень заинтересовала исследователей, и с ней был проведен ряд тестов.
Клинический нейропсихолог Джастин Файнштейн попытался проверить, можно ли все-таки чем-то напугать испытуемую. Фильмы ужасов никакого впечатления на нее не произвели. В магазине экзотических животных она попробовала потрогать язык у змеи и погладить паука-птицееда. Когда исследователь отвез ее в заброшенный туберкулезный санаторий Вэйверли-Хиллз, где для туристов работал «аттракцион ужасов», женщина лишь смеялась, тогда как другие посетители визжали от страха, увидев «чудовищ» и услышав «звуки потустороннего мира». А затем… SM напугала одного из переодетых «монстров», из любопытства дотронувшись до его головы.
И все же Файнштейну удалось напугать SM. Ее партнерами в одном из опытов были близнецы AM и BG с идентичными повреждениями миндалевидных тел. Всех троих попросили надеть маски, в которые подавался воздух с 35-процентным содержанием углекислого газа.
Вдыхание этой смеси вызывает одышку, учащение сердцебиения, повышенное потоотделение, головокружение, а около четверти людей испытывают панику. Как ни странно, это сработало. Причем состояние паники испытали все трое. SM даже замахала руками и, указывая на маску, закричала: «Помогите!» Когда маски сняли, она пояснила, что испугалась, поскольку не понимала, что с ней происходит. Аналогично отреагировали и двое других испытуемых.
Результат эксперимента, бесспорно, должен был вызвать большие сомнения в том факте, что за страх ответственны именно миндалевидные тела. Однако Файнштейн предположил, что мозг особым образом обрабатывает «внутренние» угрозы, в частности связанные с удушьем и другими физическими неполадками. «Это первичный слой, базовая форма страха», – считает ученый. По его мнению, высокое содержание углекислого газа изменяет кислотность крови, и здесь задействуются уже другие центры мозга, так что при возникновении паники миндалины не работают.
В одних ситуациях отсутствие чувства страха может оказаться полезным, но в других оно лишает человека инстинкта самосохранения, и он оказывается беззащитен перед лицом внешней опасности. Недаром вышеупомянутая SM призналась: «Я никому не пожелала бы такого».
Лекарство против фобий
Ну а как быть тем, кто страдает различными фобиями и кому страхи действительно мешают жить? Недавно психологи из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе пришли к выводу, что словесное выражение стресса снижает его уровень.
Ученые попросили 88 добровольцев, которые, по их словам, опасались пауков, приблизиться к открытым контейнерам с живыми тарантулами и по возможности дотронуться до них. При этом всех испытуемых разделили на четыре группы. Первую группу попросили вслух описывать эмоции, возникающие при приближении к тарантулу, к примеру: «Ой, какой ужасный и страшный паук, как он мне отвратителен!» Участники из второй группы должны были пользоваться только нейтральными выражениями, не связанными со страхом и отвращением по отношению к огромным паукам. Например, они могли подбадривать себя словами: «Я его не боюсь!» Третьим предписывалось говорить только на отвлеченные темы, а четвертым – хранить молчание.
По окончании серии опытов оказалось, что представители первой группы справились с заданием намного лучше, чем добровольцы из трех других групп. Им удалось подойти к контейнерам значительно ближе, и у них реже, чем у других, наблюдалась потливость ладоней – реакция, являющаяся одним из основных индикаторов стресса.
Изучив словарный запас, которым пользовались испытуемые, исследователи выяснили, что чем более негативно они отзывались о тарантулах, называя их ужасными и отвратительными, тем меньше становился их страх перед этими насекомыми.
«Вербализация возникающих эмоций позволяет переживать возникающие пугающие ситуации, говоря “я испуган, и я здесь”, – комментирует один из авторов исследования, профессор психологии Мишель Краске. – Они не пытаются оттолкнуть от себя ситуацию, говоря, что все нормально. Происходит погружение в текущий момент и возникающие ощущения. Регион мозга, вовлеченный в процесс описания нашего текущего состояния, каким-то образом приглушает наши эмоциональные реакции, по крайней мере, в некоторых ситуациях».
Несколько лет назад американские ученые обнаружили, что серомицин – препарат, используемый для лечения туберкулеза, – способен воздействовать на мозг людей, помогая им преодолевать чувство страха и тревоги. Профессор психиатрии Майкл Дэвис заявил, что его пациенты, принимавшие лекарство, смогли всего за два сеанса избавиться от страха высоты. Выяснилось, что серомицин вызывает активную циркуляцию белка, подавляющего чувство беспокойства…
Вот только как же быть с инстинктом самосохранения, который помогает нам выживать? Ведь если мы полностью избавимся от чувства страха, то можем просто погибнуть, вовремя не распознав опасность.
