История произошла, когда я купил новую квартиру в центре города. Молодой парень, только что закончивший учёбу, ищущий свой путь, которому квартира в центре города досталось почти задаром. Вот это я называю — подфартило. На радостях я пригласил жить к себе свою девушку, ныне жену, сгрёб все вещи и понёсся, окрыленный, в своё жилище. Квартира находилась в приличном микрорайоне, где обитали только пожилые люди да молодые семьи. Рядом имелся палисадник с деткой площадкой, огороженный низким цветастым забором, всякие качельки-карусельки, лавочки и сидящий на них пожилой народ, наблюдающий за подрастающим поколением. В общем — благодать! Я, довольный тем, что наконец начал обустраивать свою жизнь и более-менее обживаться самостоятельно, был приятно удивлён, когда бывшие хозяева дома любезно отдали мне добрую часть мебели. То были кресла с резными подлокотниками, такой же диван, стеллаж (правда, без книг) и стол на кухне. Я бы такие вещи никому не отдал. Чистой воды антиквар, а хозяева, люди серьёзные, как мне показалось, чуть ли мне на силой эту мебель на спину не взвалили. Я сначала отказывался, мол, и так цена низкая, район хороший, а они — вы молодые, добра ещё не нажили, так что забирайте. Ну, больше я ничего не сказал, подписал парочку бумажек и вскоре уже сидел на кухне и попивал чай из нового чайника. Всё шло хорошо первые три дня — обмыли новоселье, потом так же обмыли всю квартиру после этого новоселья, а там уже и афтепати с девушкой на диване. В общем, я был доволен жизнью, пока мне не начало казаться, что время в квартире как-то странно, очень медленно движется. Сидел я, значит, читал книгу, взглянул на экран мобильного телефона — два пополудни. Времени навалом, выходной, сижу довольный, прочитал около трёх довольно-таки больших глав, снова посмотрел на время и обнаружил, что прошло только 15 минут. Я никогда не считал себя какой-то считывающей машиной или каким-то роботом, чтобы прочитывать главы за такое минимальное количество времени. Читал я лениво, порой мог задуматься, и приходилось перечитывать строчки по второму разу. Потом оказалось, что я не единственный, кто заметил, что время тянется как жевательная резинка — девушка сказала, что просыпалась ночью выспавшаяся и бодрая и, посмотрев на часы в мобильнике, искренне удивилась, чьо время было около двух часов ночи. Тогда я пускал слюни в подушку и был доволен, что наконец-то выспался, пока не столкнулся со случаем с книгой. Странная закономерность преследовала нас: на протяжении часа, между двумя и тремя часами, неважно — днём или ночью, время тянулось и тянулось, пока с трудом не переваливало за третий час. Потом всё было нормально, как обычно. Постоянно время приходилось смотреть по телефону, так как настенных часов у нас не было, не успели купить. Да и не было их у прошлых хозяев. Вначале мне даже нравилось, что я такой бодрый и довольный, как домашний кот, глядя на не выспавшихся коллег на работе. Но потом стало откровенно не по себе, когда ты чувствуешь каждой клеточкой своего тела, что этот долгий час грядёт. Становилось жутко, и нередко мы просто сидели с девушкой в обнимку, разговаривали, иногда включали телевизор. Однажды ночью, проснувшись, я услышал тиканье часов и, успокоив себя, что это наши часы такие громкие, снова закрыл глаза и уткнулся в подушку, как подскочил и шлёпнул себя по лбу — часов настенных у нас нет и не было! Звук был громкий и отчётливый, исходил из зала, так что я всё же решился сходить в гостиную. Когда я только зашёл в неё, звук прекратился, будто по щелчку выключателя. Я, свалив всё на усталость, отправился в спальню, а утром и вовсе забыл о ночном прошествии. Но на следующую ночь снова всё повторилось. Я стал нервным, раздражительным, девушка же ничего ночью не слышала. Один раз мы сильно поссорились, и девушка уехала к своей матери. Я сидел один в квартире за компьютером, снова лихорадочно думая, когда же этот чёртов час расплавленного пломбира кончится. На следующий день я позвонил продавцам квартиры — женщина любезно пригласила меня к себе домой. В тот же вечер я, злой как чёрт, лохматый и недовольный, сидел на кухне и слушал рассказ женщины. Был у них в роду мужик один, брат её дедушки. Работал часовщиком — то бишь чинил часы, свои собирал, обладал отменным зрением и был бы прекрасным хирургом, если бы пошёл в медицину. Руки не тряслись, не пил, но беда одна — не мог себе жену найти. Брат уже давно сыскал себе жену, детишек наплодил, грезил о счастливой старости, а тот всё со своими часами маялся. На особ противоположного пола не смотрел совсем. Слушать ничего не хотел, и ясно дело, в скором времени у него начала, пардон, сыпаться черепица с крыши. Когда к нему приходили родственники, закрывал перед носом дверь и как бы настойчиво ему ни стучали в дверь и ни звонили в звонок, не открывал. Вскоре все дружно на него обиделись — думали, образумится, когда почует, что на него будто бы всем всё равно, но тому это, похоже, было только в счастье. Однажды, брат всё-таки решил прийти к нему. Стучится, а тот даже дверь не открыл. Ну, брат и забеспокоился, может, случилось чего, мало ли. Начал в дверь стучать, потом вызвал пожарных — те дверь с петель долой и внутрь. А там тело брата в кресле, безжизненное. Уже трупные пятна появились, а когда пошевелили его, чтобы на носилки положить, то вовсе мёртвым духом зловонным повеяло (я тогда был в бешенстве, мол, охренели сбагривать мебель, в которой когда-то мёртвый человек сидел, но меня женщина успокоила и сказала, что кресло то выкинули, а его собратьев осталось два, которые и ныне стоят в этой гостиной). Я не понял: умер мужчина, бывает такое, но причём тут это тиканье, которое самого меня скоро в психа с нервным тиком превратит? Женщина сказала, что работ мужика так и нашли, а раньше у него их была тьма-тьмущая этих часов. И говорил ей дед, что запрятал, видать, его брат все свои работы куда-то. То ли в стены замуровал, то ли что ещё, но нигде их не нашли. Линолеум срывали, там ничего не было. Мне стало жутко — неужели эти часы до сих пор тикают где-то внутри стен? Неужели так и отсчитывают часы, которое приближают к нам час смерти? Я рассказал про ночи, когда слышу это тиканье — днём его не слышно, а вот ночью оно предстаёт во всём своём великолепии. Женщина с горечью в голосе призналась, что с мужем и сыном они тоже их слышали, вот и решили продать квартиру. Я был готов станцевать танец злобных сурикатов, чтобы эту квартиру они забрали обратно, а деньги вернули, и плевать как. Но потом пришёл муж этой женщины и увидел меня — злого, глаза мечут искры, — и попросил выйти, или я схлопочу по соплям. Я парень не робкого десятка, высокий, крепкий, так что тоже пригрозил, что познакомлю его глаз с мягким местом, и широкими шагами удалился. Мне не хотелось возвращаться в свою квартиру, но пришлось проторчать там ещё пару дней. Я подал объявление, цена была смехотворной, так что покупатели нашлись быстро. Мне очень жаль, что пришлось так поступить, но пришлось — ибо я вскоре превратился бы в дядю Олега из вооон того канализационного люка. Купив небольшой частный домик на окраине, я помирился с девушкой и вскоре женился на ней. Иногда мы вспоминаем эту историю — девушка со смехом, я с кислой миной. Ничего я девушке говорить не стал, а сослался на то, что решил продать квартиру, чтобы не думать о наших ссорах и бла-бла-бла... Меня сочли романтиком, обсыпали градом поцелуев, и я был снова доволен жизнью. Правда, у меня выработалась фобия — я терпеть не могу смотреть на время. Даже когда тороплюсь или опаздываю на встречу, стараюсь не смотреть на время. Редкий раз небрежно взгляну на дисплей телефона и снова по делам. Тот зловещий час прекратился, и слава богу. Настенные часы я тоже не хочу покупать, как бы не настаивала жена.
