В то время мне было лет 6. Может, чуть меньше. И меня начал мучить один и тот же сон. Стоит оговориться, что в углу моей комнаты стояло кресло, перегораживая этот самый угол по диагонали. За ним я хранил все свои игрушки. И начало мне сниться, что из-за этого кресла кто-то выглядывает... Дальше-больше. Недели через две оттуда стала вылезать отвратительного вида старуха. В серых лохмотьях, а может, и в саване (в то время я в этом не особо разбирался). Худая, кожа да кости, но лицо не рассмотреть — оно всегда было размыто. Довольно жалкая, если бы не каждую ночь в моем сне она сначала ковыляла, а потом чуть ли не бежала ко мне. Одновременно с этим начало портиться зрение. (Не знаю, имеет ли это отношение к ней, но, тем не менее, близорукость минус 5 я заработал. В такие-то годы.) Родители у меня атеисты, икон дома не держат, а все ночные истерики списывают на больную фантазию. Так случилось, что месяца через полтора-два с начала этого всего мы поехали в гости к бабушке. Ну, в саду помочь, повидать, в общем, не суть. В первую же ночь приснилось, что эта же старуха выползает из кладовки, именно выползает, на четвереньках, неестественно, дергано, вертя башкой и озираясь вверх (хотите — верьте, хотите — нет, уважаемые, но у моей бабушки в шкафу, как раз на уровне плеч взрослого человека, стояла старая, намоленная икона Богородицы), и снова я проснулся с криками и плачем. С утра бабушка мягко, но настойчиво вытянула из меня эту историю, нахмурилась, а затем куда-то ушла. Вечером перед сном она приколола мне на правое запястье пижамы булавку и сказала: «Антоша, когда она придет, ткни в нее булавкой». Так и вышло. На этот раз старуха даже не ползла, а тащилась на животе, и впервые я смог что-то делать во сне. Я ткнул ей в лицо булавкой, она завопила и пропала. А наутро, когда я рассказал об этом бабуле, она сказала: «Теперь можно», и меня в тот же день покрестили. Больше я ту старуху не видел. Не знаю, что сделала бабушка с булавкой, заговорила, а может, просто в церковь сходила, но если у моего ребенка будут проблемы со сном, я приколю ему на правый рукав пижамки булавку. На всякий случай.
