Летом 94-го года мне только-только исполнилось семь лет. Через месяц после моего дня рождения к нам в гости приехал дядя Вадим. Он служил на черноморском флоте и занимал какой-то важный пост, но, по правде говоря, я до сих пор не знаю его звания. С утра меня разбудил дверной звонок, из коридора был слышен папин радостный возглас, торопливые шаги, затем снова крики ещё более радостные – это означало приезд дяди.
Я специально не выходил его встречать и делал вид, будто сплю, потому что знал, что через пару минут он сам ворвётся ко мне в комнату и громко скомандует «Подъём!» Этот ритуал повторялся сколько я себя помню: я никак не отреагирую на дядино приветствие, и он схватит меня вместе с одеялом и взметнёт в воздух, приговаривая «ну пацан, ну вымахал!» Здесь я обычно не выдерживал и начинал хохотать и просить дядю спустить меня вниз. Хоть он всегда приезжал в обычной штатской одежде, мне неизменно казалось, что вместе с ним в мою комнату проникают запахи далёкого моря и горячего песка.
В тот день дядя привёз совершенно невероятный подарок — маску для подводного плавания. А когда он рассказал её историю, я окончательно уверился, что являюсь обладателем величайшего сокровища на земле. Дядин корабль принимал участие в подъёме со дна затонувшего крейсера. Что это за судно, и куда оно направлялось, не знал никто. На борту осталось название «Адмирал Гул...», дальше надпись было не разобрать. В архивах о таком крейсере не упоминалось, и потому дело списали на тёмное наследие советских лет. В каютах остались вещи матросов, но и тел, ни судового журнала или иных документов найдено не было, должно быть, экипаж успел покинуть корабль, пока тот не ушёл под воду. Навскидку удалось определить, что «Адмирал» затонул около 30 лет назад.
Оттуда дядя Вадим и достал эту маску. Он очистил стекло от наросших полипов, и лишь в самых недосягаемых уголках оставалась темноватая грязь, ковыряя которую, я представлял огромную глубину, с которой пришла мне эта маска.
Уже следующим утром дяде было пора ехать, и хоть я и был немного расстроен его отъездом, душу грела мысль, что уже сегодня я смогу испытать подарок. Я зашёл за соседскими мальчиками Артёмом и Сашей, и мы вместе отправились на реку. Я знал место, куда могли заплывать только старшие ребята, там ещё висела тарзанка, с которой нам строжайше запрещалось прыгать. Первым нацепил маску, конечно же, я, она свободно болталась на моей маленькой голове, так что приходилось придерживать её, чтобы внутрь не залилась вода. Нырнув, я стал грести свободной рукой и отправился на самую глубину.
Заплывать туда было теперь не страшно, ведь я отлично видел всё вокруг, пускай и не очень отчётливо из-за ила и мути. Вдоволь налюбовавшись, я уже собрался подниматься на поверхность, как моё внимание привлекло что-то блестящее на дне. Воздух заканчивался, но мне казалось, я успею рассмотреть блестящий предмет, а может быть даже и взять его. Это оказалась маленькая рыбка, чешуя её блестела на свету, пожалуй, даже слишком ярко. Она была одна и совершенно не двигалась. Повернувшись вполоборота, она таращилась на меня своими крошечными глазками. Сразу же появилось ощущение, будто она меня пристально разглядывает. Вдруг я отчетливо услышал шёпот, казалось, он исходит от самой рыбки. Она продолжала смотреть на меня, чуть заметно покачиваясь в воде. Шёпот было не разобрать, к тому же я был слишком испуган, чтобы различать слова. Лёгкие начали гореть от удушья, и я, что есть сил, рванулся вверх.
Мне представлялось, что вот-вот мою ногу схватит чья-то холодная рука. Впопыхах я забыл, что нужно держать маску, и она соскользнула мне на шею, так что остаток пут и пришлось проделать с закрытыми глазами в полной темноте. Подъём, казалось, занял целую вечность, хотя глубины там было метра три-четыре. Наконец я вынырнул и поплыл к берегу, поднимая целую тучу брызг. На берегу я отдышался и успокоился. Почему-то друзей моих рядом не оказалось, и я решил, что они уже ушли. Посидев и обсохнув, я оделся и поплёлся домой.
Издалека я заметил маму, она шла к дому с пакетами в руках. Я подумал, что она наверняка купила что-нибудь вкусное, и потому поспешил ей помочь. Когда она увидела меня, она вдруг побросала пакеты и кинулась ко мне. Она всё обнимала меня и плакала, а я в растерянности спрашивал, что случилось. Оказалось, что меня не было дома около года. Ребята на берегу видели, как я нырнул, а когда я не появился спустя пару минут, они стали меня искать. Взрослые со всего нашего городка ещё долго прочёсывали реку баграми, а милиция сбилась с ног, ища меня по вокзалам и деревням, но всё без толку. Родители, выслушав мою версию, озадаченно замолчали, потом мама снова начала плакать. Дело в том, что Артём с Сашей погибли вскоре после нашего похода. Артёма через месяц сбила машина у самого дома, а Саша заболел зимой воспалением лёгких в острой форме. Самое же страшное случилось с дядей Вадимом. Он запил, его уволили из армии по состоянию здоровья и положили в психиатрическую больницу. От родственников отделывались лишь скупыми объяснениями о депрессивном психозе. Недавно его выписали, и его взял к себе жить наша бабушка.
Последний фрагмент этой загадки я узнал, когда мы гостили у неё в деревне. Дядя Вадим к тому времени перестал узнавать родных и круглыми сутками лежал в своей комнате, кормить и ухаживать за ним приходилось бабушке. Я смотрел на сутулую фигуру на кровати и не мог поверить, что это тот самый дядя Вадим, от которого когда-то пахло Чёрным морем и дальними странами. Когда я улёгся спать, то услышал, как на кухне бабушка шепчется о чём-то с моими родителями. Я на цыпочках прокрался в коридор и стал напряжённо вслушиваться, до меня долетали лишь обрывки, но и этого хватило, чтобы я навсегда потерял покой. «...привезли его ко мне, нормальный ещё...плакал, ночами кричал...говорил со мной...мыться ни в какую не хотел...воды ему принесу...кричит...всё, говорит, глаз подводный на него смотрит...господи, не дай бог, Андрюша наш так же...»
Вот уже много лет я мучительно пытаюсь понять, что же случилось со мной тем летним днём, и не нахожу ответа. Маска как-то сама собой затерялась во время бесчисленных переездов, и я даже рад этому. Может быть, ключ ко всему находится на том затонувшем корабле, но разве теперь найдёшь такую информацию. А купаться, даже в самых мелких водоёмах, я до сих пор категорически отказываюсь.
