Он щурил глаза и гадко улыбался. Все его лицо, как высохший апельсин, трескалось от гримас.
-Хозяин, не стоит вам идти в те пещеры, – старый Прохор закрыл один глаз и еще шире растянул губы в коросте – Там русалки водятся.
-Прохор, это не обсуждается, – я встряхнул головой, смахивая недоброе предчувствие, которое было излишним, и направился к черной каменной пасти.
Свод пещеры обрубал солнечные лучи, сталактиты и сталагмиты редкие, как зубы Прохора, тускло поблескивали от капающей воды.
Я включил фонарик, и невольно положил руку на пистолет в кармане. В глубине пещеры я услышал мерное постукивание воды и направился туда. Каменный мешок зачаровал меня, изнутри стены выхваченные фонарем, переливались изумрудными оттенками.
Вдруг я услышал за плечом странный скрежет. Обернулся. По стене ко мне ползла зеленая тварь, царапая камни длинными ногтями. Когда луч фонаря ударил ей в морду, она оскалилась, хищно рыкнула и кинулась на меня.
Я успел выхватить пистолет, но от удара холодной шершавой лапой, он выпал из моих рук и отлетел в сторону. Я инстинктивно закрыл шею руками.
Но тварь изогнулась на мне и лизнула в щеку. Острыми когтями срывала с меня одежду.
Прохор хлопал меня по щекам. Я открыл глаза и понял, почему мне так холодно. Я лежал совсем голый у входа в пещеру. Острые камешки врезались в спину и ягодицы. Лицо Прохора было серьезно и обеспокоенно.
-Хозяин, я так переживал за вас. Говорил же, что не надо ходить в те пещеры.
На следующий день, я робко постучал по камню у входа в пещеру и покрепче сжал букетик первых цветов.
