Может, кому-то эта история и не покажется страшной, но… у меня и у моей мамы слезы выступают из глаз и дыхание перехватывает, когда она об этом вспоминает.
1940 год. Небольшое село затерялось в дремучих вологодских лесах. Зима. Холодная зима с трескучими морозами, промозглыми вьюгами и бесконечно длинными ночами.
Поздний вечер. Маленькая девочка 3-х лет проснулась. На полу, где она спала вместе со старшими сестрами и братьями, стало вдруг зябко и неуютно. Темно, очень темно, только слабый лунный свет из окон едва-едва освещает комнату.
Пусто. Никого. Девочка поняла это сразу. Она одна в этом огромном, темном, неожиданно ставшем враждебным доме.
– Мама, – заплакал ребенок. А в ответ тишина… Только на полатях возле печи что-то темное и мохнатое зашевелилось и глухо застонало. Девочка насмерть перепугалась: еще никогда ее не оставляли одну ни днем, ни ночью. Дико закричав, она бросилась к дверям, больно ударившись о косяк. Двери тяжело поддались под натиском тщедушного тела и открылись. Схватив по пути старый рваный отцовский валенок, девочка в одной ночной рубашонке выскочила на улицу.
От тридцатиградусного мороза свело дыхание и вмиг озябло тело. Натянув на одну ножку драный валенок, девочка бросилась прочь от страшного дома. Но куда бежать? Соседние дома стояли такие же темные, угрюмые и неприветливые. Только далеко впереди неясно мерцал огонек.
К нему-то и побежал ребенок. Мороз сковал тело, руки и ноги практически не слушались. Каждый шаг отдавался болью в замороженных ступнях. Девочка плакала и звала свою мать. Но никто не отзывался, никто не слышал слабеющего с каждой минутой голоса ребенка. Пробежав по снегу десяток шагов, девочка снимала валенок и одевала его на другую ногу, чтобы хоть как-то согреть замороженные ступни. А дом манил и звал своим ангельским светом.
Вот наконец-то и дом. Долгожданный, теплый дом. Нечеловеческими усилиями девочка заставила свои ноги пройти последние метры, отделяющие ее от людей. Но когда заледенелые ручонки ребенка коснулись калитки, внезапно погас свет…
Свет, к которому так она стремилась. Свет, который дарил тепло и надежду.
Силы вмиг оставили девочку. Калитка не поддалась, и ребенок рухнул на землю, слабо попискивая и умирая от холода…
И в тот самый последний миг, когда глаза девочки уже затуманились, вдруг возникла перед ней соседка, хозяйка дома, с керосиновой лампой в руках. Осветив ребенка, женщина сдавленно вскрикнула, схватила ее на руки и бросилась к дому. Дальше девчушка плохо что помнила: от тепла и растираний охватила такая боль, что она потеряла сознание. А позже, замотанная в кучу одеял и помещенная на теплую русскую печку, как во сне, слышала странные звуки: по деревне разносилось гудение – это люди, поднятые ночью матерью ребенка, били железом о ведра, бегали от дома к дому и кричали:
– Потеря, потеря! Нет ли у вас потери?
А «потеря» уже сладко сопела в две дырочки, не подозревая, что ее с утра увезут в больницу, в которой девочка проведет полгода, как будет сходить, доставляя невыносимые мучения, кожа, и как перед врачами остро станет вопрос об ампутации ног и рук.
Слава богу, все обошлось.
А теперь вернемся назад к этим ужасным событиям. Что произошло, почему ребенок остался один? В тот роковой зимний вечер отец, председатель колхоза, срочно уехал в сельсовет, старшие братья ушли к друзьям, мама задержалась у соседки – зашла на минутку и осталась на часок, а старшие сестры, которые должны были следить за спящим ребенком, заползли на полати, заигрались, пригрелись, укрывшись мохнатым отцовским тулупом, да так и уснули.
Но самое необычное в этой истории – соседка, та самая, что обнаружила полумертвое дите. Уже приготовившись спать, раздевшись и выключив свет, вдруг почувствовала она странное беспокойство – словно что-то сдавило ей грудь и зашептало на ухо:
– Выйди, выйди во двор.
Сама не зная зачем, подчиняясь неведомой силе, она встала с постели, накинула пуховый платок на плечи, зажгла керосиновую лампу и вышла за порог дома. До ее ушей донесся слабый писк от калитки… Котенок? Собака? Осветив странный комок на снегу, соседка чуть сама не потеряла сознание от увиденного – полуголый окоченевший ребенок, почти младенец.
Прошло много лет, но мы не перестаем благодарить Ангела, спасшего маму. И ту добрую женщину, услышавшую его зов.
