На следующее утро мы с сестрой и братьями решились вернуться в тот дом, в котором мы хотели снять триллер. Как никак, а если родители узнают, то это всё же страшнее этого дома. Мы могли позвать с собой кого-нибудь из старших, но не решились, т.к. этот старший отругает по поводу потерянной дорогой камеры.
Я не врубаюсь, что произошло, какая камера?
И вот мы дошли до того дома. Был ясный день, солнце светило, а птички не пели. Удивительно, но велосипеды остались лежать у разрушенного банка. Их должны были украсть! Почему никто это не сделал? Испугались этого здания?
Зайдя внутрь мы почувствовали противный запах. Настя и Фил решили остаться у выхода, а я со Святом (ему всего 7 лет тогда было) решил пойти на запах. Вонь привела нас к той железной двери. Дверь была открыта. То, что лежало на земле, было ужасающе - семь мёртвых кошек. Они лежали, образуя круг. У первой кошки были вырваны глаза, хотя казалось, что она смотрела на нас с нескрываемой гордостью. У второй кошки был вырван язык. Третья кошка лежала с окровавленными лапами, причём на ней не было ран, на лапах и когтях была чужая кровь. У четвёртой кошки вырвали сердце, и она держала его в своих лапках. У пятой кошки были оторваны лапы. Остались только тело, голова и хвост. Шестая кошка как будто смотрела на седьмую, которая толи разнимала, толи расталкивала в разные стороны двух мышей.
Вот откуда издавался вой! Но что за псих сделал это? Возможно, это РѕРЅ?
Посередине круга из кошачьих трупов находился железный люк, ведущий, скорее всего, в подвал.
Вдруг мы услышали лай и крики Насти и Фила, кто-то бежал в нашу сторону! Свят по инерции стал закрывать большую дверь, но я остановил его. К нам в комнату прошмыгнули брат с сестрой.
- Там с-свора с-собак! - закричала Настя.
Мы вместе стали закрывать большую и тяжёлую дверь, но одна из собак просунула свою морду в проём.
Дверь не закрывалась, псы царапались в неё, они были готовы разорвать нас! Мы, не раздумывая, зашли в кошачий круг, открыли люк и спрятались там.
Мы там долго сидели и тряслись. Нам уже было не до камеры, а Насте и Филу было не до кошек, которых они, скорее всего, не заметили.
Так мы просидели, наверное, час.
Отойдя от этого состояния, до сих пор находясь в состоянии шока, в нас проснулась какая-то смелость, что ли. Мы без страха шли сквозь темноту, а тело продолжало дрожать. В голове не было никаких мыслей.
Первым заговорил я:
- Ну что, пошли?
- Пошли - ответили остальные.
И мы, освещая дорогу телефонами, стали спускаться вниз по ступенькам. Дорога вниз была очень длинной. Было тихо. И вот мы спустились глубже некуда и нашли огромную дверь. На момент нам показалось, что это тупик, но стоило лишь коснуться её середины, она тяжело открылась.
На нас подул сильный холодный ветер. За огромной дверью было много коридоров и дверей. Можно было также разглядеть указатели. Был слышен вой, но он исходил от ветра, блуждающего по коридорам этого холодного... я не знаю, может, убежища на случай ядерной войны с Американцами? Оно было построено во времена Холодной войны и замаскировано под банк в неизвестном селе. Мародёры разграбили старый банк, но так и не вошли в убежище. А может, они вошли, но заблудились? Вдруг этот шум ветра доносится из призраков, блуждающих по убежищу? А вдруг мародёры выжили, приспособившись к недостатку света и к человеческому мясу, мясу любопытных, зашедших в "подвал"? Может, поэтому никто не украл велики? А вдруг эти слепые каннибалы сейчас в этих комнатах? Вдруг они внезапно выскочат?
Мне стало страшно, но я не мог сказать о своих домыслах Филу, Святу и Насте, так как я вообще не мог говорить. Мы, сбившись в кучку, шли вперёд. По стенам коридоров располагались двери, на некоторых из них было написано "Только для персонала". Было очень темно. Единственным источником света были наши телефоны. Связь не ловила. Воздух был влажным. Крысы, мыши пока не встречались. Возможно, они были съедены... мои ноги перестали волочиться, я упал. Еле подняв голову я увидел, что братья с сестрой продолжали двигаться вперёд. Я хотел им крикнуть, что-то вроде подождите, но я не мог. Я хотел встать, но я не мог. Я был парализован. Я стал бояться, трястись, ведь приближается смерть. Я умру здесь или от голода, или меня съедят, я лишь трясся, тело отказывалось делать другие действия. Я даже не дышал. И вот Фил меня заметил, крикнул остальным, мол, Ярослав лежит. Спутники подбежали ко мне, подняли меня и стали расспрашивать, но я не мог говорить. Это бы продолжалось вечно пока мы вдруг не услышали:
- Что вы здесь делаете? Вон!
Кто это был? Здесь определённо кто-то есть! Но кто? Голос был старческим и хриплым, из-за эха в коридоре мы не могли понять, откуда раздавался крик.
- Погодьте, сейчас кишки выпущу!
Мы побежали вперёд, не смотря под ноги, не зная куда. У нас появился страх. Страх за своих родных и близких, страх за своё и их будущее! Сколько перед нами новых дорог, у нас есть жизнь, нам было очень страшно её потерять! Пробегая, я заметил дверь, она была открыта, но я там что-то разглядел, но мне было не до этого. Шаги преследовали нас, пока, наконец, не исчезли.
Мы еле переводили дыхание. Мы не могли говорить. Мы, наверное, сошли с ума.
В этой кромешной тьме было тяжело понять, день сейчас или ночь, у Фила на сотовом села батарейка.
Да, вот она... смерть...
