Было мне тогда 24 года. Сынуле только исполнился год, и мы попали в детскую больницу, банальная детская простуда. Больница была старой и находилась в районе старого рынка. Но деток было на тот момент не много, и мы вполне сносно там устроились. Единственной проблемой была - стирка детского белья, персонал больницы ничего не имел против того, чтобы мы стирали, но развешивать в палате для сушки, категорически запрещалось. Но голь на выдумку хитра, и стали мы для этих целей использовать служебную лестницу. Повторяю - больница старая, и раньше в ней было две парадных лестницы. Cо временем вторая лестница стала использоваться как служебная, но ходили по ней редко, и поэтому про сушку детского белья никто соответственно не догадывался. Так вот, время было к ночи, постирав пару носочков я двинулась к лестнице, там уже висели детские вещи. Закончив дело, я осторожно вышла в коридор и увидела медсестру, которая заполняла журнал, та особо не удивилась, но сказала следующее:" Не стоит тебе там оставлять детские вещи на ночь. Вешай в палате на батарею, а утром до обхода врачей быстренько соберешь, - не дав мне опомнится, объяснила. - Я здесь в ночную смену когда остаюсь, никогда спать не ложусь. После отбоя, когда вы все спите, на этой лестнице начинают играть дети, их голоса и игры ничем не отличаются от ваших детей, только время их наступает после полуночи. Не вешай больше здесь бельё ночью."
Что это за дети, и почему они играют на служебной лестнице? Догадаться мне труда не составило. Просто после этого рассказа на душе у меня неспокойно стало, а вместе с тем и интересно жутко. Страх смешивался с любопытством, и вот я тихой поступью после отбоя пробираюсь к служебной лестнице, дрожащей рукой открываю дверь, и, не захлопывая ее, чтобы оставался лучик света, оказываюсь на лестнице. Темно, старые реанимационные кровати и ... детский смех. Ноги налились тяжёлым свинцом, пальцы оледенели моментально. Пятясь назад, больно ударилась головой об дверь, после чего она беззвучно закрылась, через секунду смех зазвучал отчетливее, и топот детских ножек понесся вниз. Присев и зажав руками уши, повторяла молитву. Сколько так просидела не помню, просто страх парализовал все мышцы. Тишину больничной ночи больше ничего не нарушало. Встала и резко повернулась к двери, дернула ручку, спасительный свет коридора вернул меня в реальность.
