История эта не совсем мистическая, но надеюсь, она заставит задуматься. Порой люди, гонимые жаждой наживы, совершают поступки, которым бурно радуются те, кто пытается утянуть нас в бездну. И людям, решившимся на подобные подлости, я от чистого сердца желаю заполучить билет в один конец на скорый поезд Земля-Ад.
Дом моих родителей находится на тихой зеленой улице недалеко от центра. Ровная дорога, обилие зелени, отсутствие пьяных сборищ на окрестных лавочках - все это за последние годы подняло цены на землю здесь до заоблачных высот. И конечно, не замедлили появиться молодые люди в дорогих костюмах с предложениями о покупке или обмене жилья. Особенно их интересовали одинокие старики, обладатели ветхих домишек и больших, зачастую запущенных дворов. То ли старики давно мечтали о маленьких квартирах в новостройках, то ли молодые люди были излишне убедительны, но вскоре элитные коттеджи, словно грибы после дождя, выросли на месте шести стареньких домишек. Не сдавал позиций лишь дом Гликерьи, одинокой бойкой старушки, который располагался очень уж выгодно - на пересечении двух улиц, в обилии заросших липой и каштаном. Старенький, покосившийся домишко, окруженный ветхим деревянным забором, он был как бельмо на глазу у новых обитателей тихой улицы и предприимчивых риелторов. К тому же запущенный двор, заваленный строительным хламом, невесть откуда взявшимся у Гликерьи, был просто огромным. Молодые люди в дорогих костюмах ходили к ней как паломники к святым местам. Но Гликерья была непреклонна. В этом доме она выросла, здесь прошла вся ее жизнь и она гнала предприимчивых визитеров со словами "здесь родилась, здесь и помру!".
Вскоре ласковые слова сменились на плохо прикрытые угрозы. Гликерья пробовала было обратиться в милицию, но там ей ясно дали понять, что заниматься "подобной ерундой" никто не будет. Гликерья не сдавалась и гнала непрошеных гостей с помощью швабры и старой дворовой метлы. Те, отряхивая безупречные костюмы, зло шипели, уходя: "Допрыгаешься, старуха".
Вскоре старенький деревянный забор, крепко стоящий не первый десяток лет, был подожжен неизвестными. Новый, добротный металлопрофильный, ставили всей улицей, за исключением "коттеджных" жителей. Гликерья, вытирая застиранным платочком слезы, катящиеся по морщинистому лицу, без устали повторяла: "Ведь не отстанут, ироды проклятущие." Митрич, крепкий старик, прошедший Афган, подошел к старушке и отводя глаза, хмуро сказал:
- Ты б это, Гликерья, продала б домишко. Там такой человек стоит... Не упрямься, все равно он своего добьется, не так, так эдак.
Гликерья выпрямилась. Слезы моментально исчезли с преобразившегося лица. Глядя в глаза Митричу она отчеканила:
- Здесь родилась, здесь и умру! Пусть зубы обломают свои буржуйские!
Через несколько недель улицу озарило яркое зарево. Полыхал дом Гликерьи. Новый забор сыграл злую шутку - к дому было не подобраться. К приезду пожарных от старого здания мало что осталось. Позднее следствие показало, что дом облили бензином и подожгли. Виновных, конечно же, не нашли - все прекрасно знали, кто претендовал на дом старушки. Гликерью, женщину, которая в семнадцать лет ушла на фронт санитаркой и пережила все ужасы войны, старушку, которая на моей памяти никому слова дурного не сказала, заживо сожгли в ее собственном доме. Сожгли из-за дрянных бумажек, придуманных предприимчивыми финикийцами. Добрая, милая женщина мешала выродкам заколачивать бабло, за что и поплатилась собственной жизнью...
Вскоре на месте ее дома началась стройка. Надпись на ярком строительном паспорте сообщала любопытным, что к следующему лету здесь появится симпатичный четырехэтажный коттедж. Но стройка затянулась на четыре года. Выходила из строя дорогостоящая техника, расходился фундамент, несчастные случаи происходили с удручающей частотой... К счастью, обходилось без серьезных травм и летальных исходов. Застройщик, приехавший посмотреть на ход работ, умудрился упасть на ровном месте и крайне неудачно сломать ногу. Говорят, больше он там не появлялся.
И вот коттедж был построен. В квартирах с евроремонтом появились первые жильцы. И началось... В доме регулярно случались потопы, замыкало проводку, и баснословный ремонт, дорогостоящая бытовая техника, первоклассная мебель летели к чертям. Элитная сантехника менялась, электрики копошились во внутренностях щитка и удивленно пожимали плечами, но пожары и потопы происходили регулярно. И опять же - ни одного случая с летальным исходом. Бабка Гликерья добрая была... Долго рассказывать о бесполезных попытках жильцов продать злосчастные квартиры хотя бы за две трети истинной стоимости - дурная слава к элитному дому пришла быстро. Застройщик не успел продать и половины квартир. Сейчас коттедж пустует, лишь в двух или трех несчастные люди борются с регулярными напастями, больно бьющими по карману...
На рынке дьявол продавал свои злые снадобья. Здесь был порошок гнева и злости, микстура похоти и вожделения, таблетки страха, гордыни и ненависти и ещё многие зелья, убивающие душу человека. Каждый мог приобрести всё по своему желанию. Но вот в стороне, отдельно от всего остального, у Сатаны стояла особая большая колба с черной жидкостью. На ней было написано всего одно слово: "Жадность". Человек, проходивший мимо лавки Сатаны, сразу обратил внимание на непомерно высокую цену этой жидкости и поинтересовался:
- Почему это снадобье самое дорогое?
- Потому, - ответил дьявол, – что Жадность – это корень всего злого. Приобретая этот порок, вы приобретаете и другие: эгоизм, зависть, злобу, похоть, ревность, гордыню и т. д. Так что жадность – это всё зло, собранное со света, в одном флаконе. Ничто не действует на человека сильнее и разрушительнее, чем эта черная жидкость... (с) Садовская А.
