Два года назад я заблудился в лесу. Крупных зверей там никогда не водилось, и самое необычное, что вы можете там увидеть дачник-грибник — это белки и ежи. Но знаете, ничего более страшного в жизни я не переживал. Ночью в лесу у человеческого существа просыпаются многие инстинкты; мозг, который помогал днем искать грибы и ягоды, панически кричит тебе: «Беги! Спасайся!». Может быть, сейчас, сидя дома в тепле и уюте, вы можете подумать: «Да чего же там бояться, надо просто отбросить страхи и успокоиться». Я тоже так думал, тоже пытался выгнать из головы страхи, и, к несчастью, мне это удалось.
Когда начало темнеть, я отбросил попытки найти тропку, но в отчаяние не впадал — решил, что на следующий день залезу на самую высокую сосну и, может быть, оттуда будет смогу уловить телефонный сигнал. У меня была зажигалка и немного бутербродов с собой. Я без труда развел костер на небольшой полянке и даже немного заулыбался, радуясь новому приключению.
Когда совсем стемнело, оказалось, что дров, скорее всего, не хватит на всю ночь. Я решил набрать больше веток и стал искать их в пределах круга света. Набрав одну охапку, я решил собрать еще (люблю все делать основательно, наверняка). Кинув первую партию к костру, я отошел чуть дальше и удивился тому, что не заметил очень большую и толстую ветку. Поднять её оказалось не так уж просто — ветку, видимо придавил ствол или камень с другого конца. Я тянул со всей силы, и ветка, кажется, начала немного поддаваться, но выдернуть её я так и не мог. Решив проявить немного смекалки, я вынул из кармана зажигалку и осветил темноту. Долю секунды я разглядывал большой серый пень, в который уперлась ветка, но это был не пень — это было существо, которое будет преследовать меня в кошмарах еще много лет. У него были две мощные руки, которыми оно держало ветку, кривая волосатая спина, очень коротенькие ноги и глаза, которые смотрели на меня. Я хотел закричать, но мог только стоять и смотреть, открыв рот. Все это продолжалось секунды три, потом существо бросило ветку, мгновенно отпрыгнув спиной назад в темноту. Я тоже не понял, как оказался у костра, ошалелыми глазами рыская по темным очертаниям ночного леса.
Минуту все было тихо и спокойно. В голову лезла паника: «Оно специально подкинуло ветку! Оно ожидало, что я пойду вытаскивать его в темноте! Оно охотится за мной!». Мой разум превратился в разум кролика, преследуемого волком, когда я понял, что сверчки, неутомимо стрекотавшие в темноте, по очереди начали затихать. За кругом света отчетливо слышались звуки дыхания и принюхивания. Справа, слева, позади... Я повернулся лицом к самому громкому источнику звуков, и он сразу прекратился — лишь было слышно, как что-то тяжелое в темноте перебегает, пытаясь оказаться позади меня. Принюхивания стихли, и почти сразу я услышал шелест листьев. Это была еще одна большая ветка, которую толкали в круг света, оставив конец в темноте...
К тому времени, как пришло утро, я уже сжег все дрова, всю траву поблизости и свою куртку. Не увидев между деревьев ничего живого, я бросился бежать со всех сил, не понимая куда. Я спотыкался, обдирал лицо о ветви деревьев, но бежал вперед. Не знаю, каким чудом я тогда выбежал на автотрассу, которая находилась за девяти километров от того места, где я вошел в лес. Но я понял одно: своим животным инстинктам нужно доверять, насколько абсурдными бы они не казались, ибо древние инстинкты предупреждают тебя об опасности, которая старше и страшнее, чем все известные городскому человеку угрозы.
