На моей прежней работе дело было. В тот год Восьмое марта на пятницу пришлось, стало быть, целых три дня выходных. Красота! Правда, после затянувшихся праздников сразу включиться в бурную деятельность сложно, а тут еще и новостью огорошили – у Ленуси, коллеги моей, отец умер. Прямо на главный женский праздник. Скоропостижно. Дошел утром до ванной – припрятанные подарки достать, он их почему-то всегда там хранил да и упал замертво. Скорая только смерть констатировала…
Бедная Ленка! Сколько живу, а человека, столь привязанного к отцу, еще не видела. Только и слышали от нее: «Папа – сокровище, папа – идеал, надо бы с отцом посоветоваться, у меня два самых любимых мужчины – папа и сын!». Папина дочка, одним словом. По ее рассказам, батя тоже души в ней и ее сестричке не чаял.
Что и говорить, появившаяся на работе после похорон, Лена была больше на тень похожа, чем на человека. Ну, или на помешанную немного. Мы ее не трогали, трудовыми проблемами не грузили, понимали – переживает девчонка. Пролетит время, придет в себя. Шли дни, а коллеге лучше не становилось. Так и твердила: «Даже проститься не успела, ну, хоть бы приснился!». И реветь! Глядя на нее, сама всхлипывать начинала, да и не я одна.
А тут как-то в разговоре, в порыве острой жалости, я возьми и скажи ей: «Не переживай, он обязательно придет проститься, на сороковой день! Они всегда приходят!». Вот уж воистину, язык мой – враг мой! В свое время этих историй наслушалась вволю, да и пару раз сталкивалась сама, а Лена, далекая от фольклора и мистики, ни о чем подобном даже не подозревала. Смотрит на меня, то рыдала, а тут глаза сияют, надеждой горят – меня аж передернуло от таких внезапных метаморфоз. Пристала, мол, что да как. И так потихоньку вытянула историю, как бабуля моя, два года назад нас покинувшая, прощаться приходила. Так и так, мол, прилетит в полночь на сороковой день, в окошко стукнет. Если честно, думала, она меня за ненормальную примет, так нет, поверила. Скорее даже, уверовала. Называется, хотела утешить, получила одержимую. Ленка от такой «блестящей» возможности все-таки проститься с горячо любимым родственником будто одурела и ждала сорокового дня, как второго пришествия. Уж не знаю, слышала ли она меня в тот момент и осознавала ли до конца, что не до боли родной человек постучит в дверь, а нечто другое – бесплотная субстанция, выходец с того света. А главное, что встреча может быть опасной…
Как сама Ленуся рассказывала, приплелась она после поминок одна-одинешенька – сына бабушке оставила, муж в командировке. И нет, чтобы спать рухнуть – завтра спозаранку на работу, сидит, полночи дожидается. Около двенадцати, такая сонливость ее одолела – глаза сами собой закрываются, и все тут. Даже не заметила, как отключилась. И в те несколько мгновений, пока дремала, привиделся ей отец, красивый такой, помолодевший, только печальный очень. Стоит, на дочь не смотрит, не здоровается. Обрадовалась Ленка, хотела уж к родителю на шею броситься, как голос его внезапно услышала. Причем, он и не произносил ничего, а будто слова эти сами собой у нее в голове зазвучали. Мол, прости, Лена, праздник вам испортил. Поднял голову, улыбнулся, грустно так, сиротливо и исчез…
Подскочила коллега, как ужаленная, дремы вроде и не бывало. Трясется, как в лихорадке, сообразить не может, наяву ли отца видела только что, или все-таки сновидение было. И тут – раз, стук-стук в окно. Тихонько так, осторожненько. На этот раз точно наяву…
До утра девушка глаз не сомкнула, все думала, ну, может, птичка какая за окошком была. Хотя ночью пернатые спят, деревьев у дома не растет, да и хулиганы вряд ли баловались – четвертый этаж как-никак. Видно, все-таки папа прощаться приходил…
