Небольшая история, которая произошла со мной лет в 12. Постараюсь о ней как можно короче, а то есть у меня привычка все расписывать.
Тогда мы каждый год всей семьей отдыхали на озере Калды, на базе. Естественно, там у меня появлялось море «курортных» подружек. В то лето я дружила с девочкой Машей. Мы жили на разных концах базы и ходили с утра до ночи друг к другу «в гости».
Аккурат между нашими домиками была детская площадка. Площадка как площадка: небольшое пространство, посыпанное песочком, на котором располагались качели и пара турников.
Кроме того, ее окружали густые кусты высотой в человеческий рост.
На базе нам разрешали ложиться спать поздно, и мы, пользуясь такой халявой, гуляли до поздней ночи.
Идем, как-то, мы как раз через эту площадку в сторону домика Маши. Решили задержаться там ненадолго – покачаться. Двинулись в сторону качелей, но замерли. Нас остановил голос. Печальный девичий голос, звучавший протяжно и грустно откуда-то из кустов.
- Сестренка… - плакал он.
Я сколько жить буду, буду помнить этот полуплач-полузов. Он был полон такой тоски и боли… Словами не передать. И звучал как-то странно – словно отдавался эхом.
Голос я слышала, откуда он шел, понимала (на слух – его источник находился в паре метров от нас, аккурат посреди куста), но кто его издавал – не видела. Хотя должна была. Кусты были густыми, но не настолько, чтобы в них мог спрятаться незамеченным взрослый человек.
Стояли мы с подругой минут десять. Слушали. Вглядывались.
Резко Маша повернулась ко мне, взяла за руку и одними губами сказала: «Бежим!»
Мы рванули.
Позже она рассказала, что видела полупрозрачную руку, которая тянулась к нам из куста. Сама я ничего подобного не заметила, но голос слышала отчетливо. В словах подруги не сомневаюсь – помню ее бледное лицо и глаза с расширенными от ужаса зрачками…
Назад до моего домика меня провожала мама Маши. Одна я идти отказывалась, а сама Маша экстренно легла спать.
Площадку мы эту по вечерам стали обходить за три километра, да и днем не очень стремились там появляться. Правда, жить мне на базе оставалось всего дней пять, а на следующий год уже все позабылось.
Но этот голос… Я все еще его помню. Отчетливо.
