Меня зовут Энрике, и я из Перу. По профессии я военный, и мне часто приходиться ездить в самые отдалённые и экзотические места моей страны.
Пять лет назад в моей жизни, вероятно, произошло самое ужасное событие. Хотя это длилось всего несколько минут, мне показалось, что прошла целая вечность.
Группа солдат перуанской армии были направлены для проведения учений в Департамент Амазонки, который находится на севере страны, на границе с Эквадором. Это очень отдалённый район, большая часть которого покрыта тропическими лесами. Наши армейские казармы были расположены в местечке под названием Meсонес Муро.
Частью наших обязанностей было обучение местных рекрутов по ведению войны в джунглях. Несколько рекрутов были местными, жившими в тропическом лесу. Их называли Агуарунас.
Однажды в полночь, мы вышли на поляну и решили разбить лагерь. Вокруг всё было темно. Лунный свет не мог проникнуть сквозь густую сень деревьев. Мы расположились рядом с одной из грунтовых дорог, выложенной камнями.
Ночь проходила без инцидентов, и не было никаких оснований полагать, что произойдёт что-то необычное, но в ближайшие несколько минут все полностью изменилось.
Мы осматривали участок бесконечной дороги, а Агуарунас разбили палатки. В джунглях было жарко и влажно, даже ночью, и пот каплями стекал по лицу.
Когда я стирал пот со лба, я вдруг почувствовал ледяной ветер, и, вдруг, стало так холодно, что я начал искать укрытие. Это было настолько необычно, что некоторые бойцы подумали, что приближается сильный дождь. Иногда проливные дожди сопровождают холодные ветры, однако, это больше походило на зиму, холод был таким, что пробирал до костей.
Агуарунас стали перешёптываться между собой на своём родном языке. Мы не могли понять, о чём они разговаривают, но по их лицам было видно, что они пришли в ужас.
Когда я спросил их, что случилось, я был потрясён, услышав их ответ.
Один из них посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и прошипел: “Зло приближается”.
Другой пытался объяснить: “Кто-то хочет причинить нам вред”.
И вдруг, мы услышали пронзительный свист, эхом пронёсшийся по джунглям.
“Фью Фью Фью Фью Фью”
Агуарунас внезапно перекрестились и закрыли уши руками.
“Нет никаких звуков!”,- сказал один, его голос дрожал.
“Я ничего не слышу”,- воскликнул другой.
Один из моих коллег, человек по имени Рамон, обратился ко мне с озадаченным выражением на лице. “Что это за свист?”- спросил он.
“Нет!”- крикнул один из Агуарунас. “Вокруг тихо!”
“Разве вы не слышите это?”- спросил Рамон. - “Этот пронзительный свист, ФЬЮ ФЬЮ ФЬЮ ФЬЮ ФЬЮ …”
В тот момент я не мог понять, что происходит, но я посчитал, что коренные народы знают то, о чём большинство из нас просто забыло. Увидев испуганного взгляды на их лица, я решил, что будет разумно повторять всё, что они делают, пусть даже это глупое суеверие.
Я перекрестился, а затем закрыл уши и громко сказал своему коллеге: “Они правильно говорят, не слышно ни звука!”
“Вы все сошли с ума, что ли?”,- сказал он в недоумении. “Я слышу это своими ушами. ФЬЮ ФЬЮ ФЬЮ ФЬЮ ФЬЮ … ”
Именно тогда, раздался сильный треск, словно несколько деревьев раскололись на части. То, что я увидел потом, было самым ужасным из всего виденного мной. Благодаря своей профессии, я видел много ужасного… Я видел искалеченных людей… Я видел, как люди умирали… но, что я пережил тогда, было самым ужасным из всех кошмаров, которые я видел в своей жизни.
Черная тень показалась из джунглей. Она налетел на нас, и прежде, чем кто-либо успел что-то понять, она исчезла. В одно мгновение она скрылась в джунглях, а я продолжал сидеть на корточках, не понимая, было ли то, что я увидел реальностью или игрой моего воображения.
Никто не двигался. Никто не говорил ни слова.
Молчание было нарушено одним из Агуарунас, который крикнул: “Оно забрало его!”
Посмотрев налево, я понял, что Рамона нигде не видно. На том месте, где он стоял всего несколько секунд назад, не было ничего, кроме темной травы и пары пустых сапог.
После этого случая, двое из моих солдат были госпитализированы в медицинский центр поблизости. Врачи сказали, что у них расстройство психики. Агуарунас утверждали, что та штука, вместе с Рамоном забрала их души. Лично я не могу объяснить, что с ними случилось. Что-то превратило их из храбрых солдат в дрожащие, пустые оболочки.
Я спросил Aгуарунас, с чем мы столкнулись той ночью. Никто из них не произнёс этого слова вслух, но они написали это клочке бумаги и протянул его мне. Они нацарапали “El Tunchi”. На нашем языке это означает всего лишь “Свист”. Я верю, что добро и зло действительно существуют, и в ту ночь, я уверен, мы столкнулись с абсолютным, безоговорочным злом…
Однако, на этом моя история не заканчивается.
Перуанская армия начала расследование по факту исчезновения Рамона. Они выслушали показания Aгуарунас, а затем отпустили их, отнесясь к ним, как к глупым, суеверным туземцам. Когда я попытался рассказать им об увиденном, они были озадачены. Меня допрашивали в течение нескольких часов, потом меня обвинили в бреднях и спросили не употреблял ли я наркотики, и не страдаю ли галлюцинациями.
Примерно неделю спустя, я вернулся в джунгли, возглавив патруль из нескольких Агуарунас и ещё двух солдат. Мы забрались в джунгли гораздо глубже, чем когда-либо прежде, и когда мы вышли на опушку, я услышал, как один из Aгуарунас вдруг вскрикнул. Он показывал на верхушку дерева.
Это был Рамон.
Его тело висело на самой высокой ветке. Это было ужасное зрелище. Его тело было изрезано от шеи до талии, его внутренности были выпотрошены и его кишечник намотан на ветку. Ноги представляли собой лишь кости и сухожилия.
Затем мы услышали его голос, он умолял нас снять его.
Я сделал несколько шагов вперед, но один из Aгуарунас протянул руку и остановил меня.
“Это больше не ваш друг”,- предупредил он строго. “Посмотрите на него. Разве он мог выжить?”
“Будьте осторожны!”- предупредил другой. “Это ловушка. Таким образом, он пытается заманить нас”.
Конечно же, когда я напряг глаза, я понял, что рот у Рамона не двигался. Он явно был мертв, и все же продолжал просить и умолять нас помочь ему.
Еще один из Aгуарунас прицелился и выстрелил в голову Рамона. Пуля попала ему прямо между глаз. Его голова упала на правый бок и крики о помощи прекратились.
Когда мы вернулись в тот день с патрулирования, ни один из нас не проронил ни слова об этом происшествии нашим командирам. Они бы всё равно не поверили нам.
