В этой истории я сам был невольным свидетелем странного явления. Описанное ниже было на самом деле. Все действия происходили в деревне, в которой мы отдыхаем летом (с тяпкой и лопатой в руках, по уши в навозе, кормя комаров и слепней). Деревню назовем Кукуево, так как она находится в такой глуши, что там даже навигатор глючит, а смартфоны ловят только радио, причем одну станцию. Чтобы добраться в деревню, надо 50 километров ехать из города, потом вкривь с дороги еще 20 километров по лесам, болотам и такой убитой дороге, что даже если и удается доехать до деревни с первого раза, то по огороду после такого сафари ходишь вприпрыжку и пьешь таблетки от морской болезни.
Лес вокруг деревни стоит сплошной стеной, и если не разбрасывать за собой конфет или хлебных крошек, то выйдешь из него через пару недель и скорее всего в соседней области. Аномалий там хватает, а звери часто в открытую смеются над охотниками, попавшими в такую зону, которые почему-то не могут попасть в цель и периодически подстреливают друг друга. Бывали случаи, когда леший уводил, и человек мог в трех соснах плутать до самой ночи. Знающие люди, когда такое начиналось, выворачивали наизнанку одежду и переобували наоборот обувь, только тогда он отпускал.
Вообще, леса дикие, и охотясь или собирая грибы, людей редко когда встретишь. Кроме волков, лис, кабанов, лосей и разной нечисти, есть еще заброшенные ядерные шахты времен СССР. От этого некоторые места напоминают пейзажи из фильма «Сталкер» Андрея Тарковского.
Наша деревня очень старая, многие давно перебрались в город, поэтому в деревне только восемь цельных домов. Владельцы — дачники из города, приезжают только по выходным, в разгар дачного сезона, когда идут грибы, ягоды, коих там мегатонны (в тротиловом эквиваленте) или же едут во время отпуска, как и мы, собственно. Все в деревне друг друга знают, и чтобы весело вместе посидеть и выпить, придумывают повод и разные праздники, на которые собираются за столом под дубом.
Еще жил в этой деревне полукоренной житель. Звали его Валера, но мы называли его «художником», потому что в советские времена он полжизни отсидел за подделки антикварных картин и других ценностей, когда жил в городе. В перестроечные времена он перебрался в эту деревню, подальше от городской суеты. Было ему лет, может, 60. Выпить он любил и квасил почти всегда, но пьяным в умат его никогда не видели, он всегда держался ровно, говорил внятно и членораздельно. Зимой в этой деревне он обитал один и чем занимался всю зиму, никто не знал. Хотя и так понятно чем.
Когда наступала весна и в деревню стягивались дачники, то ему всегда везли из города литровые боеприпасы и сухпайки. Остальное он и так сажал в огороде, собирал в лесу и еще уходил продавать собранные урожаи на трассу. Любимое занятие Валеры — начать обхаживать всех с утра трезвым и закончить к вечеру пьяным. Ходил, в общем, просто так, поболтать, поржать, советы подавать. Для меня он был спокойным и добрым человеком, напоминал типичного высокого крестьянина с большими руками, широкими плечами, загорелым лицом и синей сливой вместо носа. Одет был всегда в один и тот же военный камуфляж и солдатские кирзовые сапоги.
Поздней осенью приехали мы с тестем на выходные менять шифер на крыше. Он залез на конек отдирать монтажкой гвозди. Я стою на деревянной лестнице и стягиваю вниз старый дырявый шифер. Дом Валеры находился за моей спиной через дорогу, и принимая очередной дырявый лист, я развернулся на лестнице, чтобы было удобнее спускаться, и краем глаза сверху увидел, как Валера идет по своему огороду, а спереди него шагает настоящая обезьяна, причем не маленькая, а ростом с 12-летнего подростка. Валера, увидев меня на лестнице, пошел к своей калитке, но сначала на улицу вышел шимпанзе, причем в красных штанах, клетчатой рубашке и каких-то ярких сапогах. Обезьяна шла вперевалку на двух ногах, руки ниже колен, ноги колесом, а за ней следом шел Валера. Честно, меня это рассмешило, и я громко заржал. Больше я не мог удерживать лист шифера и стал с ним спускаться вниз.
Очень хотел крикнуть своему тестю, что, Валера завел себе обезьяну, но подумал, что он сейчас и сам зайдет, а тестя лучше не трогать, чтобы он не грохнулся от удивления с конька крыши. Через две минуты к нам в калитку зашел Валера. Обезьяны я не увидел. Хотел было спросить про нее, но постеснялся, вдруг к нему родственник приехал, а я по ошибке его принял за примата. Батя, увидев Валеру, бросил все дела и спустился к нему поздороваться. Они какое-то время сидели, болтали и ржали на бревне, а я вышел на единственный и главный проспект нашей деревни поискать обезьяну, но кроме соседа и собак никого не увидел. Меня стали одолевать сомнения, не причудилось ли все это. Странно, вообще-то я четко видел ее, и не несколько секунд, а несколько минут.
Отец залез опять на крышу, а меня попросил покурить полчаса. Я остался наедине с Валерой и решил спросить про обезьяна, но с осторожностью.
- Валер, к тебе цирк на буднях что ли приезжал? — начал я с шутки.
- Ага. Обязательно. И двух клоунов с монтажкой оставил.
Мне стало смешно. Он, глядя на меня, тоже засмеялся и приготовился к очередной издевке.
- Мне показалось, что ты с кем-то выходил из калитки. Если честно, видал одного шимпанзе в красных штанах, а позади второго в камуфляже. — продолжал шутить я, надеясь на дальнейшую раскрутку прикола с его стороны.
Валера с удовольствием подхватывал шутки, и он с легкостью сострил бы в ответ, но вместо этого он оцепенел, изменился в лице, и улыбка на его лице спала.
- Я думал, что только у меня глюки. А чего ты еще видел? — спросил он меня полушепотом.
Я ему так же вполголоса рассказал все подробности, и он, всегда загорелый, побледнел на глазах.
Чувствуя, что дело тут не чисто, я воспользовался моментом и начал разводить его на более продуктивную беседу.
- Думаешь, аномалия? — спросил его я.
- Кто?…Что?… Не знаю такого слова.
- Ну это когда нечисть лезет, тарелки летают, барабашки бегают, и т.п. - объяснил я.
Он засмеялся и понял, о чем я.
- Ты только никому не говори, а то скажут, допился до белочки. Вообще, пока вы все зимой в городе, тут такое бывает, что с непривычки обделаться можно. Я-то уже привык и засмеялся, когда ты про тарелки сказал. Тут не то что тарелки, а настоящие унитазы летают. Пепелац помнишь из «Кин-дза-дза»? Вот чем-то они похожи на него, даже еще смешней. В этом году, например, аккурат под новый год, никакой елки не надо было, красивые елочные гирлянды по небу летали. В январе как-то, не помню в каком году, чуть с печки не свалился, когда гром загремел. Выглянул в окно, а там молнии сверкают, и шляпа, вернее тарелка летает туда-сюда, туда-сюда… Баба Нюра тогда еще была жива, так она ко мне, как молодая, без костылей прибежала от страха. Говорит, летают, ходют тут два дня подряд … ироды. Снег скрипит, а следов нет. Ночью огни вокруг дома летают, а кто это, так и не разглядела.
Эти темы мне были очень интересны, но я их оставил на потом, а сейчас меня интересовал шимпанзе.
- А облизян у тебя откуда?
- Ооо! Это отдельная история. Значит, он точно настоящий, раз и ты видел! Я уже поддался сомнениям, не с ума ли я сошел? — обрадовался он.
Он несколько раз затянулся своей «примой», немного задумался …
- Ну рассказывай как есть, нашим в деревне не расскажу, а мне такие вещи очень интересны! — сказал ему я.
- Хорошо, слушай.
И далее рассказ от его имени…
Когда наступает зима, магазин на колесах проезжает мимо деревни один или два раза в месяц, и мне приходится закупать большой рюкзак хлеба сразу на месяц. Не могу я без хлеба еду есть. Буханки, запакованные в пакеты, лежат зимой на крыльце стопкой, и из-за холода с ними ничего не случается. С мороза сунешь ее в горячую печь, потомишь немного, и она душистая, горячая, мягкая и свежая, как будто прямо сейчас привезли с хлебокомбината.
Пару лет назад зимой я заметил, что у меня буханки пропадают. Мыши следы бы оставили, а тут буханки кто-то аккуратно вынимает из стопки. Но валить вину не на кого, потому, что зимой из живых только я тут один на 500 квадратных километров.
В январе я сильно простудился и лежал на горячей печи, посматривая одним глазом телевизор. Потом слышу, за окном какой-то хруст по сугробам, но я вставать не стал, подумал, что это лесное животное забрело. И только когда хлопнула входная дверь, закрытая на засов, да заскрипел пол в коридоре, я в панике свалился с печки. Хоть тут и нечего воровать кроме хлеба, меня все равно чуть не парализовало от страха, но шаги тут же исчезли. После осмотра коридора и сугроба я свалил все на глюки, на простуду и спиртное. Мне уже не лежалось, я переобулся в валенки, сел в кресло рядом с печкой, накрылся одеялом, успокоился и продолжил смотреть передачу. И тут под трюмо, которое стояло в углу, кто-то как чихнет! Потом еще раз … и еще, да громко так, как мужик. Меня чуть кондратий не хватил! Я смотрю, там никого. Вообще, под это трюмо даже собачонка не сможет пролезть. Поворачиваюсь я к креслу, а там обезьяна стоит во весь рост в человеческой одежде, свесив руки до пола. Ну, думаю, приехали, температура 38.8 и стакан самогонки сделали свое дело.
Глаза у обезьяны были добрыми, и страх сам куда-то исчез, а после паузы я протянул к нему руку и ткнул пальцем в его рубаху. Хм, а он плотный и теплый. Обезьян же никак на это не прореагировал, он просто грустно смотрел.
- Привет, хозяин. — сказал шимпанзе.
От этой фразы у меня даже голова закружилась. Я не знал, что мне делать в данной ситуации.
- Ты кто, и чего тебе надо? — спросил его я.
- Домовой я … Болею, — говорит он хрипло в ответ, — дай таблеток!
- Да не вопрос. Тебя как звать-то?
- Как хочешь.
Ну, думаю, тогда будешь Мартыном, от слова «мартышка».
Мартын был немногословен. Я взял его за руку и повел на кухню. Он, идя со мной, чихал и сопливился на ходу.
- Ну-ка, подсоби! — сказал ему, когда полез в аптечку за таблетками. Он меня попридержал, а я держался рукой за его щетинистую голову.
Достав таблеток из аптечки, дал ему. Он их проглотил, предварительно разжевав, запил водичкой из ковшика, посидел немного на табуретке с грустью в глазах.
- Ты, если что, бери чего надо, не спрашивай! Чифир там есть, заваривай, — сказал ему я.
- Благодарю, в долгу не останусь.
После этого Мартын пошел в сторону трюмо и как будто растворился в его старом зеркале.
Мартына я до самого апреля слышал, но не боялся, а наоборот даже скучал, когда не слышал его шорохов, возни, шума посуды, но самого его не наблюдал. Он меня не пугал, да и живя в глуши одному, страшно бывает только от того, что рядом с тобой никого нет. Он любил будить меня хлопком, чтобы не проспать сельский магазин на колесах, а в середине весны пропал. Недавно я опять услышал шорох и заметил пропажу таблеток, но когда ты тоже увидел его с крыши, то я точно в него поверил.
На этом он закончил рассказ, попрощался и пошел домой.
Я не удержался и всё-таки пошутил вдогонку, что, может, это он себя в зеркале видел? На что он засмеялся в ответ.
Приехав в город, я сразу полез в интернет и проконсультировался на форуме с экстрасенсом, который сказал, что это плохой знак для Валеры. То, что домовой вышел из дома, да еще напоказ, говорит о том, что будет худо с хозяином этого дома, и скорее всего мне надо было что-то предпринять, но я обещал Валере на тот момент никому не рассказывать про это.
Спустя два месяца кто-то из соседей заехал проведать Валеру и застал его в тяжелом состоянии. У него был инсульт. Его отвезли в больницу, где он и скончался.
Мне было его жалко, и я часто вспоминаю Валеру с улыбкой на лице и жалею, что еще тогда, осенью, не хватило времени расспросить более подробно о других интересных аномалиях, которые происходили холодными зимами в наше отсутствие.
