Вот какую историю рассказала мне буквально вчера одна знакомая. Этот случай произошел с ее бывшей сокурсницей. Девушка, по словам моей приятельницы, простая, вполне адекватная, к вранью не склонная. Что ж, слово ей...
Ура, я поступила в институт! Радость от предвкушения новой, интересной студенческой жизни не знала границ! Немного омрачало ее лишь одно: как и любому иногороднему студенту мне предстояло придумать, где жить. "В общаге", - выдвинула предположение я. "Ну, уж нет! - нахмурились мои суперстрогие родители. - Знаем мы, чем они в общежитиях этих занимаются".
Так как финансовое положение нашей семьи было довольно скромным, начались поиски комнаты. Совместно с мамой и папой был "прочесан" не один десяток адресов и принято решение остановиться на одном из вариантов. Комнатка находилась в частном доме, в премиленьком тихом пригороде. До института, правда, добираться с пересадками, но зато цена приемлемая. Да и хозяйка - тихая, милая бабулька - "божий одуванчик" по имени Валентина Константиновна. Не из тех, что целыми днями просиживают с товарками на лавочках и моют кости всем приходящим-уходящим. Жила она одна и, казалось, была рада приютить меня, скромную и вежливую студенточку, в своем большом доме. Комнату мне, надо сказать, выделила первоклассную: не слишком большую, но светлую, уютную, с видом на сад.
Когда начались странности? Да, можно сказать, почти сразу. По ночам меня тревожили какие-то посторонние звуки: то поскрипывания, то постукивания, то шорохи. А однажды я проснулась от того, что (на тот момент я готова была в этом поклясться!) кто-то резко сдернул с меня одеяло... Но мне не хотелось думать о плохом. Я списывала все происходящее на адаптацию, нервы, беспокойный сон - словом, все то, что характерно для человека на новом месте.
Вскоре выяснился еще и тот факт, что моя милейшая хозяйка страдает от бессонницы. Я частенько слышала, как по ночам Валентина Константиновна бродит из комнаты в комнату и о чем-то разговаривает сама с собой. Но и на это я тоже старалась не обращать внимания. Что ж поделать, пожилой человек, да и жизнь в одиночестве не сахар.
Один раз, возвращаясь из туалета, я случайно подслушала фрагмент ее разговора. Точно не помню, о чем она говорила - на какие-то простые, житейские темы, но в ее речи несколько раз проскользнуло обращение "сынок". В тот момент все в моей голове окончательно встало на свои места. Бабулька, похоже, разговаривает по мобильному со своим сыном. Почему по ночам? Так тот живет, наверное, где-то далеко, часовые пояса, видимо, не совпадают... В общем, нарисовав в своем воображении портрет сынули Валентины Константиновны, живущего в какой-нибудь далекой экзотической стране, я улеглась спать.
Вот только спустя несколько дней произошло событие, которое меня, мягко говоря, смутило. Вернувшись однажды от подружки, я обнаружила, что забыла в гостях свой телефон. О, ужас, ведь я каждый вечер должна была звонить маме! Это обстоятельство и заставило меня обратиться к Валентине Константиновне с просьбой одолжить мне мобильник.
- Да что ты, милая, - старушка, кажется, даже не сразу поняла, о чем я, - откуда ж у меня ентот... как его... сотовый! Пошто он мне, старой...
Вот те раз, а как же ночные переговоры с сыном? Списав все на бабулькину жадность, я вернулась к себе в комнату в предвкушении завтрашнего нагоняя от мамы.
Шло время, все оставалось по-прежнему. Неспокойные ночи, бубнеж Валентины Константиновны за стенкой. Жуткий случай, о котором я расскажу ниже, произошел примерно через полгода моего проживания в доме бабули.
Это случилось опять же ночью. Я проснулась от странных ощущений - будто бы кто-то касался рукой моей спины. Перевернулась на другой бок (спала в тот момент лицом к стене) и увидела лицо мужчины. Конечно, я бы рада сейчас описать его в подробностях, но тогда до того ли мне было! Оно находилось почти на одном уровне с моим - непрошеный гость, видимо, сидел или стоял на коленях возле моего дивана. Его правая рука лежала у меня на подушке. А знаете, что самое страшное? Глаза у него были белые. Нет, они не светились, не мерцали в темноте, это просто были два абсолютно белых зрачка, в упор смотревшие на меня.
Большего ужаса я не испытывала и, даст Бог, не испытаю никогда в жизни. И громче я, наверное, никогда в жизни не кричала. Через секунду ко мне в комнату, топая словно целая бригада спасения, ворвалась Валентина Константиновна.
- Что... что ты, миленькая? - тараторила она. - Чего стряслось-то?
Я что-то пыталась ей объяснить, но она лишь прижала меня к себе и, гладя по волосам, повторяла: "Ну, ничего, ничего...".
На следующий день я взяла больничный и первым же автобусом рванула домой, где, не удержавшись, рассказала все родителям. В город мы вернулись уже вместе с мамой. Матушка моя - человек коммуникабельный, и ей ничего не стоило "развести" на разговор одну из соседок Валентины Константиновны.
Оказалось, что старушка не всегда была одинокой. Когда-то у нее была семья: муж и сын Геннадий. Супруг умер рано, можно сказать, совсем молодым, и женщина воспитывала сына одна. Парнем Гена был, в сущности, неплохим: добродушным, работящим. Вот только выпить, да погулять любил. Это пристрастие ему, в итоге, и аукнулось. Однажды не поделил Геннадий по пьяной лавочке что-то со своими "друзьями", завязалась драка. Досталось ему от собутыльников так сильно, что он даже самостоятельно до дома добраться не смог. Избитого до полусмерти, его нашла на улице мать.
Парень был очень плох и нуждался в госпитализации, но Валентину Константиновну словно переклинило: не отдам, мол, сына в больницу, сама выхожу! Соседи крутили пальцами у виска. Гене с каждым днем становилось все хуже. Кроме того, от тяжелых травм он, похоже, потерял зрение и все время повторял, что ничего не видит. Но мать уперлась и отказывалась отдавать парня врачам. Нужно ли говорить, что закончилось все трагически: через несколько недель самолечения Геннадий скончался.
После смерти сына Валентина Константиновна замкнулась в себе, соседей избегала, сама сильно похудела и постарела. Через какое-то время вроде пришла в себя, только заговариваться стала. Иногда, словно забывшись, говорила о сыне как о живом: дескать, Геночка сказал, Геночка сделал... Никто из знакомых женщину за это не осуждал. Шутка ли такое горе, тут любой свихнется.
В тот же день мама собрала мои вещи и увезла меня домой. Новое жилье в городе, к счастью, удалось найти быстро. Сейчас, вспоминая о той ночи, я думаю: неужели тот белоглазый, которого я видела в своей комнате, и был несчастным слепым Геннадием? Если да, то что он до сих пор там делает? Возможно, любящая мать не отпускает...
