Я была 14-летним подростком, когда к нам на переулок в соседний дом вселилась семья беженцев из Азербайджана (хотя семья состояла из смешанного брака: муж русский, жена же по национальности армянка, и трое их сыновей). Вскоре в доме остались лишь мать семейства и ее средний сын, что случилось с главой семейства я не помню (то ли он уехал обратно, либо умер), остальные сыновья поуезжали к другим родственникам, жившим в нашем городе. Видимо, дом им показался маленьким для пятерых (хотя отступлю от темы: мы - коренные жители и большим количеством членов семьи проживали в однотипных постройках).
Мать (буду называть ее Лейла) была уже в довольно пожилом возрасте, выглядела очень похожей на персонажа из сказки (бабу Ягу). Многие говорили, что ей и грима не надо. Только она не одевалась в лохмотья и на ступе не летала. Сын (назовем его Яков) был спокойным парнем 26-28-ти лет, правда страдал страшным недугом - сахарным диабетом. Лейла стала поглядывать на соседние к ее участку дома (как потом выяснилось - планировала перевезти остальных родственников путем женитьбы Яши на соседке и, тем самым, воссоединить владения, так сказать... но к ее участку прилегал участок соседа (холостяка) с одной стороны, а с другой - наш (состоящий из двух совмещенных, уж не буду вдоваться в подробности как это получилось - долгая история). Мы там жили втроем: наша мама и две ее дочери 13-и и 15-и лет - я и моя сестра.
Что уж говорить, Яшу мы переулочной шпаной приняли, играли в бадминтон, сидели вечерами у костра; такие у нас тогда были развлечения. А однажды он пригласил прогуляться с ним по набережной. В конце прогулки он меня поцеловал, но поцелуй был неприятен, от него пахло аммиаком (у страдающих сахарным диабетом такое бывает). Я не подала вида, но свела начавшиеся было отношения к хорошей соседской дружбе.
Однажды моя мама собиралась на работу, вышла за калитку и остолбенела... носами к выходу стояла пара белых туфель, свадебных, причем, точно угаданных по размеру (мой размер определить на глаз не сложно - 41-й... что поделаешь, большой размер обуви и высокий рост). Сразу стало понятно кому они предназначались. Мама схватила их рукой и отшвырнула от калитки. Через дом жила соедка: старенькая баба Мотя, знахарством не шибко практиковала, но кое-что могла.
Я как раз выходила из калитки, мне надо было в училище на пары, увидела красивые туфли, валяющиеся в стороне от калитки. Хотела их поднять, слышу крики мамы и бабы Моти, чтобы я отошла и не трогала их.
- Ты не могла чтоли их веточкой или палочкой какой-нибудь откинуть?! - ругала соседка маму, - трудно будет тебе помочь, некрещеная ты!
- Теть Моть, я так испугалась, - плакала мама.
Я стояла и не понимала, что за кипишь такой из-за каких-то туфель... То, что я увидела потом не поддается никаким законам физики: соседка прочла над туфлями какие-то слова, достала спички, какой-то мешочек, из него посыпала странные частички (как мне показалось в виде шелухи из сухих листьев), подожгла. Туфли запылали СИНИМ, именно странным синим пламенем и огонь был не таким, каким обычно горит старая обувь. Носы туфель свернулись рулетиком к каблукам и сгорело все вместе с набойками, оставив странный след синевато-зеленого цвета! Не осталось даже пепла.
Соседка сказала, что тот, кто их поставил вскоре очень тяжело заболеет, а возможно и умрет.
Прошла неделя, заболевает та самая Лейла, причем тяжеленной формой менингита (так говорили соседи, что прогноз плачевный. Если выживет, то будет немного не в себе). Она выжила. Баба Мотя тогда сказала, что это она... Лишь знание, видимо не очень обширное, колдовства и спасло ей жизнь. Она поставила оберег себе, но слабый, когда ставила мне смертельные туфли. Ей не понравилось, что я не стала встречаться с ее сыном и, соответственно, лишила возможности захапать наш участок.
Прошло много лет... они с сыном так и живут вдвоем, он не женился, с возрастом из скромного молодого человека превратился в склочную бабу. Мать его после того заболевания немного тронулась, захламила дом и двор чем могла (появилась мания Плюшкина). Они постоянно ругаются между собой на смеси армянского и русского так громко, что слышно и в конце нашего переулка. У меня же тоже не все гладко было: 3-и раза замужем была и родила двоих детей, но все равно я думаю, это, своего рода, расплата. Они словно крест друг друга: он болен и она уже больна, и меня, наверное, зацепило. Видимо, до этого она что-то проводила еще, я не живу в официальном браке ни с кем долго, только в гражданском.
Не судите строго за стиль написания, я - новичок.
