Мое детство было счастливым. Как и большинство выходцев из 90-х, тогда я не был избалован разнообразием и дороговизной развлечений. Главное было, чтобы родители отпустили меня во двор, и приятели не были наказаны домашним арестом.
Это был очередной день в череде многих, благословленных ярким солнцем и неподвижным зноем дальневосточного лета. В составе постоянной компании, я коротал его ремонтируя свой видавший виды велосипед - то выправлял восьмерку на колесе, то менял пробитую камеру. Втроем нам было весело: ко мне в гости пришел школьный товарищ Андрюха с соседней улицы, с которым мы не виделись с самого окончания второго нашего учебного года; старшеклассник Ромка и вовсе был моей постоянной отрадой, в какие только истории мы с ним ни попадали!.. Дело происходило в непосредственной близости от двухквартирного дома, где я жил. Точнее, у забора, отделяющего мой двор от улицы.
Как я говорил, дни стояли погожие, жаркие, на небе не было ни облачка, в воздухе - ни единого движения. Мы изнывали, в ожидании поездки на карьеры, сулящей возможность освежиться и получить массу удовольствия. Поэтому с починкой двухколесного старожила я очень спешил. Поглощенный этим занятием, я тем не менее, с интересом слушал андрюхин пересказ последней серии "Утиных историй", которую я к своему сожалению пропустил. Поэтому я сразу отреагировал на то, как резко оборвалось повествование. Недовольный, я поднял голову от механизмов, желая продолжения истории. Взгляды друзей, устремленные куда-то позади меня, заставили волосы на затылке пошевелиться: страх в них был настолько неподдельным, что отметал все подозрения в розыгрыше. Преодолевая навалившуюся скованность, я, медленно и не дыша, обернулся... так и застыв в статичной позе. Калитка, служащая проходом на территорию моего двора, плавно и не спеша завершала дугу, по которой она настежь распахнулась... сама по себе... Надо сказать, пружина-доводчик на калитке была настолько тугая, что ее открытие всегда требовало от меня немалых усилий. Сопровождаемая жалобным дребезжанием полностью натянутой пружины, дверца на пару секунд застыла в крайней точке, затем с силой и треском захлопнулась, несколько раз ударившись о косяк. В тот же миг со стороны соседского дома, бывшего через дорогу от моего, раздался такой грохот, словно по двускатной шиферной крыше пробежал некто в кованых сапогах. Наконец, оцепенение ужаса, объявшего нас, ослабило хватку, и мы бросились прочь!
Не сразу трое испуганных мальчишек нашли в себе силы и смелость вернуться на это место. Ни тогда, ни сейчас, спустя многие годы, не нашел я толкования произошедшему. Как и многим другим подобным событиям, случившимся со мною позднее. Но все их объединяет ощущение панического безотчетного страха, сопровождавшего меня. Словно рядом было что то, преисполненное безграничной ненавистью и страшной мощью...
