Вы никогда не будете вместе!

Все расценили мою предыдущую историю про сны, как выдумку, но это совсем не литературная фантазия. Не смотря на филологическое образование, графоманией я никогда не страдал и писать на мистическую тематику желания не было. Были только случаи из жизни. Вот еще один.

Это случилось в первой половине 2000-х гг. Мои родители… ну как сказать «родители»… моя мама и отчим, который меня усыновил в 3-хлетнем возрасте (о чем я, правда, узнал много позже) наконец-то развелись. Наконец-то по той простой причине, что отношения не складывались и во многом благодаря стараниям родителей отчима, а точнее – его матери, свекрови моей мамы. Женщина она была страшная. Мама шепотом рассказывала, что когда умирала баба Шура (мать свекрови), умирала долго, тяжело, то дочь ее, приезжала на служебной Волге «навестить» свою маму и с ненавистью ей говорила у кровати: «Когда же ты сдохнешь, сука раковая!». Нет, наследства там не ждали. Семья была очень обеспеченная, муж был большим чиновником и новатором в своей области. И это послужило определенного рода условием. В итоге, их развели. Родители выдвинули отчиму ультиматум: «Или ты их бросаешь, или не получишь ничего». Он недолго думал и получил квартиру, крупную должность, новую машину и все остальное. Он всегда хотел красивой, легкой жизни. Моя мама осталась одна, мне было 17, младшей сестре (его родной дочери, кстати, и единственной внучке и поныне в той семье) – 12. Казалось бы, банальная для нашего времени ситуация. Мама, всегда бывшая сильной, властной женщиной, сломалась. Сначала были нервные клиники, потом начались бабки, ведуньи и экстрасенсы, призванные помочь вернуть мужа, который, по сути своей, всегда был козлиной. Я, как умел, справлялся с учебой в институте, подработкой, ведением хозяйства и воспитанием сестры, у которой как раз начался переходный возраст. Сестра и по сей день мне говорит: « У всех братья как братья, а у меня – папа». Причем, судя по всему, «папа» я был строгий, так как больше мы не общаемся вообще. Это произошло, когда летом я остался дома один. Мама была в очередном вояже к какой-то бабке, сестра – в летнем лагере. Я был дома один, не считая нашу кошку. Как я описывал во сне, квартира у нас была 4-х комнатная, и моя спальня была в самом конце. Дальше был проходная гостиная, длинный коридор, ведущий к кухне и ванной. И из коридора можно было попасть в комнату сестры. Было часа два ночи, я спал и мне приспичило посетить туалет. Находясь в дремотном состоянии, я прошел через зал, аккуратно ступая ногами, так как наша кошка имела привычку валяться где не попадя. Дверь в комнату сестры была открыта, потому что коридоре было очень темно. И тут на фоне окна, подсвеченного уличным фонарем, стоящем совсем рядом, я увидел черный силуэт, сидящий на ее кровати. Это было нечто невысокое, метра полтора ростом. Оно сидело, скрестив руки и ноги. У него была вытянутая голова с двумя увесистыми рогами. Мне показалось, что оно или спит, или ждет.

Картинка так четко врезалась ко мне в память, не смотря на то, что все продолжалось две секунды, пока я проходил мимо двери. Сделав все дела, я вышел из ванной и увидел лишь ровную поверхность застеленной кровати. Тут остатки сна у меня улетучились. В два прыжка я забежал к себе в комнату и захлопнут дверь, задвинув щеколду. Весь остаток ночи я, холодея, слушал как кто-то ходит по нашей квартире, хлопает дверьми, включает свет и воду и дергает ручку моей двери. Я молился и чуть ли не плакал. На рассвете все утихло, и я неожиданно уснул. Проснувшись к полудню, кинулся искать нашу кошку. Неожиданно она вылезла из-за моей кровати еще более помятая, чем я. Вылезла и жалобно мяукнула. Это было странно, так как мы никогда не берем ее в комнату на ночь, оставляя в гостиной, чтобы она могла беспрепятственно ходить на свой лоток, а двери у всех всегда закрыты. Бабушке я не стал ничего говорить, дабы лишний раз не пугать, а позвал свою подругу Линду (такое вот странное имя для средне-русской полосы) переночевать следующую ночь у меня, попутно рассказав ей свою кентервильскую историю. Линда тоже кое-что повидала, выслушала меня, хмыкнула и сказала, что нужно на ночь закрыться в комнате, захватив кошку. На следующую ночь все повторилось, но шум был гораздо тише. Когда по возвращению я рассказал об этом маме, она посмотрела на меня своим осунувшимся белым лицом (похудела килограмм на 30 за это время) и бесцветным голосом сказала: «Ты знаешь, а подо мной кровать летала». Я был в шоке.

- Как?... Когда?...

- Ночью, — закурила она, — Я спала… Ну, как спала, дремала… все прокручивала в голове… Вдруг чувствую, кровать затряслась. Я еще подумала: «Землетрясение что ли?».

Я с ужасом смотрел на нее.

- А потом она вдруг взмыла вместе со мной под потолок сантиметров на 40… и как рухнет вниз. Я, конечно, перепугалась ужасно, руки тряслись… Потом задремала и сон вижу: рожи какие-то, вой и крик такой, что уши закладывает: «Вы никогда не будете вместе!», "Вы никогда не будете вместе!".

Я молча поставил кружку на стол и уставился в окно.

- Так что ты тоже, будь аккуратен, — вяло сказала мама, — Я же тебе говорила, что баба Шура за пару дней до смерти, схватила Кольку (отчима) за руку и сказала: «Бойся, внучек, свою мать… она страшная женщина».

Позже пришли бумаги, что их официально развели задним числом, хотя своего согласия мама не давала изначально. Все немного улеглось, но та семья по-прежнему нас в покое не оставляет. Последний раз я видел ту самую мамину свекровь уже ближе ко второй половине 2000-х. Мы шли с моей бабушкой по центру города и смеялись. И вдруг на встречу нам попалась она. Как вежливые люди мы поздоровались и прошли мимо. На следующий день у моей бабушки отнялась нога. Может совпадение. Вскоре я уехал из города, потому что эта эпопея никогда не закончится.