История умалчивает о том, когда это произошло – до нас дошла лишь часть истории, искажённая и до безобразия безобидная. Нынешние дети смеются и с удовольствием поддакивают родителям, рассказывающим им сказку о Колобке, не подозревая о том, что несколько веков назад название её наводило ужас на жителей деревень и их окрестностей.
В то время, когда вода в реках была кристально чистой, леса – богатыми и раскидистыми, а воздух был наполнен гомоном птичьих голосов, в одной такой деревне жили старик и старуха. Долгий им был отпущен срок, за жизнь свою сумели они и хозяйство своё построить, и детей вырастить, и сами в бедности не остаться. Да так и канули бы их имена в безвестность, кабы злой Рок не вмешался в их судьбу.
Стоял за домиком стариков небольшой амбарчик, где хранилось зерно и крупы. Каждый раз, заходя туда, старуха, прежде чем взять горсть, читала молитву, а уходя, трижды крестила дверь от злого духа. Но однажды, то ли отвлекло её что-то, то ли мысли спутало, но не поставила она крещёной печати на закрытой двери амбара. А наутро вздумалось ей испечь хлеб – уж больно её старик упрашивал, точно знал, что последний день им жить осталось, и в последний же раз хотел почувствовать вкус знакомый и родной.
Зашла она в амбар и вдруг почувствовала, как кожа её леденеет. Осмотрелась по сторонам – никого нету, только ветер по стропилам гуляет. Взяла она зерна и пошла обратно в дом.
Дома зерно измолола, заквасила тесто и поставила кадушку на окно – покуда тесту в пору войдёт. А сама на печку легла, да закемарила.
А тесто в кадушке стало пухнуть. Пухнет, пухнет, уже и крышка приподнимается. Смотрит старик – вроде готово уже. Зовёт старуху, а та не отзывается. Лежит без движения и рука безжизненно свешивается вниз.
Испугался старик, кинулся к жене, а тесто продолжает увеличиваться, да увеличиваться – вот уже подоконник залило, точно живое, растеклось по деревянному полу и поползло к старику.
Старик от страха дар речи потерял – теребит жену, а сам на лавочку встаёт, где повыше. Вот уже слышно, как бурлит белая вязкая масса, и слышится будто ворчание какое-то. Вот где-то фигура появилась, какая-то тень в углу метнулась, а тесто подобралось уже к самым ногам старика – тут-то он и преставился.
На дворе стояла глубокая ночь, когда вся хата скрылась под слоем серой от пыли гадости. Домик стоял на самом отшибе деревни, потому ветер не донёс до далёких соседей ни треск ломающихся брёвен, ни жуткого хлюпанья, с которым тесто всасывало в себя останки бедных стариков. Спустя несколько дней, жители обнаружили от дома лишь несколько деревянных свай, накрепко вколоченных в землю, да обглоданные начисто человеческие кости.
А ещё чуть дальше от деревни стоял в лесу домик охотника - простая деревянная хата с маленьким окошком и крышей, выложенной ельником. Весь день охотник провёл добывая себе пищу, и вернулся только поздним вечером. Сбросив тяжёлые сапоги, он поставил ружьё у стены, разжёг камин и раскинулся на широкой кровати, застланной оленей шкурой. За окном висела круглая луна, а вода в котелке должна была закипеть ещё не скоро, и охотник сам не заметил, как глаза его закрылись.
Проснулся он, когда понял, что луна больше не светит ему в лицо. Вода в котле давным-давно закипела, и, перелившись через край, загасила огонь, оставив лишь несколько тлеющих огоньков. В доме царила кромешная тьма.
Однако, взглянув в окно, охотник почувствовал, как волосы на его голове шевелятся – какая-то мерзость наползала на его дом, скрывая его под собой. Вдруг послышалось ему, как скрипнули доски входной двери, точно под тяжёлым весом. Соскочила одна петля, вот уже и другая – охотник едва успел схватить трясущейся рукой ружьё. Через секунду услышал он, как рухнула дверь, и нечто ворвалось в его дом, бурля от радости.
Охотник прицелился наугад и выстрелил несколько раз – вспышка осветила пористую массу, в которую, точно нож в масло, вошла дробь. Раздался нечеловеческий вой, рассерженный и злобный, и в тот же миг охотника схватило что-то липкое и тёплое, намертво склеивая ему руки и ноги. Отчаянно пытаясь освободится, охотник почувствовал зловоние, исходившее от этой массы – что бы это ни было, оно явно имело разум.
Оно собиралось его сожрать.
От этой мысли охотник ещё сильнее стал вырываться, и наконец почувствовал, что правая рука его может дотянуться до кармана. Нащупав стальной клинок, охотник дёрнул его и со всей силы вонзил в массу, не почувствовав никакого сопротивления.
Зато он услышал рёв – на этот раз явно от боли. Охотник дёрнулся посильнее и, наконец, вырвался на свободу. Бросившись к камину, он услышал, как за спиной его, дико бурля, что-то поднимается и ползёт во все стороны, словно ищет свою жертву.
Схватив лучину, охотник дунул на угли раз, другой, пока на одной из головёшек не взметнулось маленькое пламя. Он уже чувствовал, как тесто обвивает его ноги, медленно, почти ласково, словно говоря: «Ага, попался! Теперь ты никуда от меня не убежишь».
Не раздумывая более ни секунды, охотник повернулся в сторону массы и прошептал:
- Отче наш…
Послышалось шипение, точно его ошпарило, а охотник продолжал, чувствуя, как голос его наполняется силой:
- Да святится имя твоё, да будет царствие твоё…
Огонь на конце деревяшки разгорелся ярче, осветив бесформенную массу, ползущую назад, в темноту. Охотник продолжал читать молитву, наступая на неё с факелом впереди себя. Наконец, он закончил:
- Аминь, - и бросил факел на пол. Сухие доски мгновенно вспыхнули, осветив ярким огнём всю хату. Тесто метнулось было в сторону выхода, но охотник яростно вцепился в дверь, лежащую на полу, и, выскочив наружу, закрыл проём, подпирая доски своим весом. Пламя горело всё сильнее, изнутри с невероятной силой в дверь ломилась масса – в какой-то момент, охотника совсем оставили силы, но он продолжал держать. Нечеловеческий вой наполнил окрестности, дойдя до деревни – и стар, и мал, заслышав его, покрепче запер замок на двери.
Наутро, пришедшие с вилами и топорами к охотничьему домику жители увидели седого мужчину, сидящего на обугленном пне и раскуривающего трясущимися руками махорку. А за его спиной вместо дома лежала огромная обуглившаяся масса с торчащей из верха трубой от камина.
С тех пор, среди жителей деревень ходит легенда о нечистом духе, уничтожающем всё на своём пути, вечно голодном и свирепом. А потому зовут его Кол-о-бок, что только кольями с зажженными факелами можно его прогнать. Огонь – он ведь всё очищает.
Много воды утекло с той поры, и историю тысячи раз пересказывали из уст в уста, а со временем превратили её в забавную сказку, истинный смысл будет понятен только посвящённым – всякий кулич по зубам настоящему человеку.
