По весне Михаил решил поехать в свою родную деревеньку, где все еще жил его давнишный друг-егерь. Захотелось ему отдохнуть от городской суеты, поохотиться с Николаем (другом), проведать старых знакомых.
Сказано - сделано, быстро собрав вещи, позвонив другу, попрощавшись с женой, Михаил поехал.
Прошло пара недель, но Михаил так и не позвонил домой. Валентина, жена, не находила себе места от беспокойства. Сходив в АТС, она узнала, что в том районе ветром повалило несколько телеграфных столбов и связь до сих пор не восстановлена. Пришлось и ей туда поехать (каких усилий стоили одни поиски водителя, который бы отвез ее в ту деревню! Ведь Михаил был своей машине). Доехав, наконец, она быстро нашла нужный дом, зашла и представилась, в доме была женщина, примерно ее возраста - жена Николая. Но она сама была в крайнем удивлении, только сказала, что Михаил действительно приезжал к ним, но своего друга не застал - ему срочно по работе пришлось поехать в лес. Поэтому, переночевав, гость сам поехал в лес, больше он не объявлялся и Нина, жена Николая, подумала, что Михаил уже домой умотал, да и сам Николай тоже так посчитал.
Валентина была совершенно сбита с толку: где муж, что с ним? Вопросов было, хоть отбавляй, а ответов нет... Нина предложила ей остаться у них на ночь, напоила чаем, попыталась успокоить, мол мало ли - мужики ведь, дай им только волю, тут же напьются и будут дрыхнуть в теплом уголочке.
Вечером с работы пришел Николай, он очень удивился, увидев незнакомую женщину - они не знали друг друга - у себя в доме. Валентина тут же принялась объяснять ситуацию:
- Здравствуйте, Николай! Меня зовут Валентина, я жена Михаила. Пару недель назад он приехал сюда на отпуск, с тех пор от него ни слуху ни духу, я очень за него беспокоюсь, может, вы что-нибудь знаете?
Реакция мужчины была, мягко говоря, странной: он сразу встрепенулся, весь побледнел и быстро выпалил:
- Нет! Мы с Михой разминулись тогда, так и не увиделись, я думал что он уже домой поехал, так ведь Нинка?!
Разумеется Валентина почуяла неладное, но за весь день не смогла вытянуть с Николая больше ни слова. Так и пришлось ей, несолоно хлебавши, с утра ехать домой.
Она была просто в отчаянии, особенно ее беспокоило поведение Николая - он явно что-то знал и не хотел ничего говорить. Поэтому, сразу, приехав в город, Валентина обратилась в милицию, изложила там всю ситуацию, рассказала про странного товарища мужа.
Так как в той деревне отсутствовало местное отделение милиции, было решено отправит группу следователей из города во главе с лейтенантом Бортенюк. Он уговорил Валентину на сей раз остаться дома, мало ли вдруг муженек все же объявится.
На следующий день группа уже была в администрации этой деревеньки, Бортенюк объяснил местным ситуацию, показал все документы, разъяснил полномочия группы. Их, первым делом, определили по разным домам на ночевки, выдали на всякий случай талоны от муниципальной столовой. Лейтенант сразу поросился, чтобы его подселили в дом Николая. Затем некоторое время вся группа занималась стандартной волокитой: опросом свидетелей (в первую очередь Николая и Нины), осмотром местности и т.д. В ходе этого Бортенюк тоже отметил весьма странное поведение Николая. Видно было, что он сильно подавлен, нервничает, на вопросы отвечал невпопад как будто что-то скрывает.
Уже вечером после ужина, когда Нина ушла на работу, Бортенюк начал свой привычный "прессинг" подозреваемых. Вкрадчивым голосом он стал расспрашивать Николая о Михаиле, открыто заявил, что он главный подозреваемым, что ему теперь уже совершенно ясно, что Николай что-то скрывает и т.д:
- Николай! Вы тут главный егерь, знаете здешние леса лучше, чем кто-либо еще. И раз вы собирались вместе с Михаилом на охоту, то вы наверняка можете хотя предположить куда бы он мог пойти! - Бортенюк уже в открытую орал на Николая. И он наконец сломался...:
- В лесу, в 100 километрах отсюда есть небольшая сторожка, ее еще мой отец построил, про него, кроме отца, знали только я и Миха... Места там хорошие, наживные... хорошие места... думаю, Миханя мог туда поехать.
- Вот видите, Николай, мы уже начинаем выбираться из мертвой точки, завтра вы нас отведете туда!
- Хорошо...
Бортенюк, как опытный оперативник, почувствовал, что "прощупал" нужную нить этого дела, именно поэтому утром он решил взять с собой всю свою группу. Сами понимаете, какие у нас в России дороги, особенно в глубинке... В общем, вся группа на нескольких машинах эти 100 километров ехала целый день, приехали только поздно вечером - все ужасно измотанные, раздраженные, голодные. Бортенюк велел всем распаковаться, быстро отужинать и на боковую в лежанках сторожки. Никто с ним спорить не стал и уже через полтора часа все спали мертвым сном.
Где-то под утро, часов в 4, всю группу разбудил самый молодой из них - младший сержант Павлов, который спал в самом углу сторожки. Во сне он заткнул уши ладонями, крепко сжал глаза, громко стонал и его всего ужасно сильно трясло. Мужчины порядком перепугались, попытались разбудить его, растолкать, но ничего не получалось, тогда сам Бортенюк подошел к Павлову, придавил коленом в грудь и дал пару сильных оплеух, только после этого у парня прекратились конвульсии.
- Господи, Павлов, что за фигня с тобой была?! Ты что эпилептик?! - Бортенюк крепко держал сержанта за шкирку и пристально смотрел в глаза. А тот начал медленно приходить в себя:
- Лейтенант, это сон... сон странный... оххх... страшный... На меня напал какой то страшный человек, придавил меня и, как будто, ест мое лицо... О, Господи! И еще слышал, как будто кто-то кричит из под земли прямо рядом со мной, как вспомню этот крик - внутри все холодеет от ужаса... дайте воды, - Павлов был в ужасном состоянии, словно он не спал всю ночь, а пробежал в полном обмундировании десятикилометровку.
- Павлов, что это за срань Господня!? - Бортенюк не на шутку разнервничался и тут он заметил, что Николай сидит у дальней стены и отрешенно смотрит на Павлова, странно покачивая головой, словно соглашаясь с ним.
Лейтенант сразу же бросился к нему, схватил за шкирку и придавил к стене:
- Какого хрена ты тут головой дрыгаешь, с**а?! Ты достал уже, дебил! - Бортенюк был в ярости, начал трясти Николая, что тот стукался головой об стену.
- Потише, лейтенант! Мы тут, чтобы дело закрыть, а не заводить новое! - закричал кто-то из подчиненных.
И тут, неожиданно для всех, Николай схватился за голову и истошно завыл:
- Господи прости! Я больше не могу! - замолчал, а потом, пряча от всех взгляд, тихим голосом произнес, - лейтенант, копайте за стеной, прямо за той, у которой спал этот малый...
- Парни, быстро по лопате и за дело, - тут же потсуетился Бортенюк.
Не прошло и 20 минут, как оперативники выкопали за стеной пару больших окровавленных мешков. Все уже, в принципе, понимали, что там внутри, но когда они увидели содержимое мешков, у всех случился шок - они выкопали два мужских тела (уже с признаками разложения), у одного шея в районе сонной артерии была разорвана, а лицо обглодано: глаза были продавлены, губ и щек не было. Это был Михаил, Бортенюк его узнал по часам, описание которых дала Валентина. Но больше всего следователей поразило второе тело - мужчина с пулевым ранением в спину, одетый в шкуры и с невероятно отвратительным лицом: вместо носа отверстие на лице, скошенная нижняя челюсть, глаза на разных уровнях.
- Приведите сюда этого ублюдка! - приказал Бортенюк.
Николая выволокли из избушки, подвели к телам, он тут же рухнул рядом и зарыдал.
- Значит так! Или ты мне объясняешь, что эта за хрень или я на тебя пишу два убийства особой тяжести с элементами каннибализма!
Николай чуть успокоился:
- Я все расскажу... Это мой сын...
И группа выслушала рассказ Николая.
20 лет назад Нина, наконец, забеременела, это было огромной радостью для молодой семьи. Но беременность протекала очень тяжело, жена постоянно болела, страдала от недомоганий, слабости. И к концу седьмого месяца у Нины неожиданно начались схватки. Времени везти жену в роддом не было и Николай позвал свою мать, благо, она жила по соседству. Мать Николая сама принимала роды, выгнав его из спальни. Наконец мать вышла из комнаты с запеленатым ребенком, но когда Николай увидел своего ребенка, он чуть не упал в обморок - такого уродливого существа он еще никогда не видел. У него случилась истерика, он отказывался от ребенка, кричал, что это недоразумение, что хочет убить его - Благо Нина в это время лежала без сознания... Мать попыталась образумить сына, но тот был в не адеквате. В общем, решили на том, что ребенка пока заберет мать Николая, Нине решили сказать, что она потеряла ребенка, потом они подкупили деньгами и водкой одного местного врача, чтобы он ухаживал за женщиной и не задавал лишних вопросов, да и про ребенка они думали, что тот долго не протянет...
Но на удивление Николая и его матери ребенок оказался крепким орешком, даже без материнского молока он креп день ото дня и быстро рос. И самое удивительное, он никогда не плакал, что было очень кстати для его бабушки, которая его у себя прятала.
Так прошло около года, Николай в тайне от жены наведывался к сыну, сидел с ним, играл. За это время он сильно привязался к нему, привык к его уродству, чего не скажешь о его матери. Она жаловалась сыну, что ребенок какой-то странный, что он как будто не человеческое существо, а какое-то животное, что в нем она чувствует ярость, опасность и агрессию. И действительно, у ребенка явно были проблемы с умственным развитием: он так и не научился на двух ногах ходить, зато очень ловко передвигался на четвереньках - словно какой-нибудь хищник. Николай все понимал, понимал, что их ложь слишком далеко зашла, что ребенок, мягко говоря, странный, что он действительно мог угрожать опасность для своей бабушки. Только с отцом он проявлял некое подобие человечности, понимания и привязанности.
И Николай в конце-концов решил забрать ребенка от матери (не сказать, что это сильно расстроило ее) и воспитывать его вдали от людей - в старой сторожке отца, а, поскольку он был егерем, то он бы мог частенько туда наведываться.
Так прошло 20 лет, за это время Николай успел только научить сына одевать нехитрую одежду и охотиться (хотя, положа руку на сердце, Николай признавал, что его ребенок сам вполне бы справился с этой задачей) и, главное, отучил приближаться к людям, вдолбил в его голову, что они угроза. Но с последним похоже в последнее время возникли проблемы, о чем говорили слухи в деревне о лесном человеке, которого якобы видели некоторые жители. Николай стал сильно беспокоиться, ведь все его усилия могли пойти прахом, он снова стал пытаться вдалбливать сыну об угрозе людей, но тот с возрастом стал еще агрессивнее и все сильнее выходил из под контроля отца. И вот последняя капля - Михаил...
Как раз тогда, когда должен был приехать его друг, ему срочно наказали поехать в лес - проведать некоторые пожарные вышки. Одна из них как раз стояла не очень далеко от их с сыном сторожки. Николай приехал туда на своем вездеходе, проверил опоры, сделал осмотр, занес отметки в листы контроля. И тут он услышал недалеко от себя выстрел, а через пару секунд истошный мужской крик. Николай сразу ринулся в ту сторону, моля про себя чтобы это только не его сын был. Он прибежал на небольшую поляну и увидел страшную картину: на земле лежал человек, а лицо обгладывал его сын.
- Неееееет!!!!!!!! Что ты наделал, сынок?!?!?!?! Сволочь!!!!!
Сын вскинул на него лицо, Николай опешил, в диком взгляде он успел заметить животную ярость и торжество хищника, ничего человеческого в этом взгляде не осталось. Увидев своего отца, этот уже не человек тут же бросился наутек, к опушке.
Николай рухнул на колене и только тогда он взглянул на человека, лежащего на земле. И к своему ужасу узнал в совершенно изуродованном лице мертвеца лицо своего друга - Михаила...
- Нееееет!!!!! Сы-ы-ы-ы-н!!!!! - Николай взял в руки ружье, прицелился и выстрелил...
- Потом я перенес их тела сюда и похоронил, - Николай закончил свой рассказ.
В сторожке стояло гробовое молчание, все переваривали полученную информацию.
Только Бортенюк опять рявкнул:
- И на какого х**, ты привел всех нас сюда, зная, что мы все равно бы нашли эти тела?
- Я больше не могу... Не могу больше держать это в себе, лучше расплата за грехи, чем держать все в себе... я больше не могу...
Младший сержант Павлов после этих слов не выдержал напряжения и вышел из сторожки на свежий воздух, ему срочно надо было покурить. Он отвернулся от зловеще зияющих ям у стены, достал сигареты и с наслаждением затянулся. Уже с улицы он услышал, что у Николая в сторожке случилась истерика:
- Умоляю, только не говорите про сына жене!!! Умоляю, скажите, что это я Миху убил, что я поел его лицо! Не говорите про сына жене, умоляю!
Бортенюк пинком выбил дверь и вышел из сторожки:
- Есть покурить? Спасибо, малой, - лейтенант тоже затянулся.
- Товарищ Бортенюк, вы ему верите?
- Право не знаю, Павлов, не знаю..., - Бортенюк сосредоточенно смотрел вдаль и глубоко затягивался.
- Послушайте, пожалуйста, такого со мной никогда не было, такие вещие сны, но здесь это случилось и я услышал голос мертвеца и увидел образ этого чудовища во сне, я как будто сам прошел через все это. И когда егерь рассказывал все это... не знаю, как объяснить, но я абсолютно точно уверен, что он не врет. Я могу это даже под присягой повторить и пусть меня после этого в желтый дом упекут. Господи! За что им такие страдания? Почему этот человек умер таким мучительным образом? Почему ее жена стала вдовой? И ей же еще предстоит опознать мужа... Почему Николаю пришлось через столько пройти и убить собственного ребенка? И ребенок почему родился таким? Он же не виноват... А его жена? Не могу даже представить, какого ей было узнать про смерть новорожденного. Тут нет виноватых, но столько боли и страданий... Никто ведь из них не виноват...
- Виноватых всегда найдут, малой. Значит, у них судьба такая. У нас тут 2 трупа, дела все равно заведут...
- Товарищ Бортенюк, а как мы поступим? Скажем жене Николая про сына или нет?
- Право не знаю, Павлов, не знаю...
