Мой сын был самым лучшим на свете. Я любил его больше себя, как и надо любить своих детей...Но даже силой родительской любви я не смог удержать его в этом мире...
Моя жена, Мари, умерла при родах. Так что свою маму Саймон видел только на фотографиях. Вечерами, перед сном, он всегда доставал из-под дивана фотоальбом и любовался ею. Да, она была невероятно красива. Вскоре после того, как мой сынишка стал говорить, он делился со мной своими снами, где летал и видел в небе Мари. Когда он подрос,я записал несколько из этих снов на диктофон, а потом и на камеру. Слишком правдоподобны были разговоры и слишком не по-детски он отвечал на вопросы...Мне казалось, что так он сможет пережить недостаток её тепла. Но я не догадывался, что эти встречи окажутся для него фатальными.
Запись: "Пап! Она такая красивая!.. Смотри, она такая... Как Солнце на закате... Ну ты же знаешь... Ты ведь до сих пор любишь её? Даже уже мертвую? Пап, а ведь она живая! Она просила передать, что любит тебя!... Она же всё видит... И, знаешь, у неё почти такие же крылья, как у меня! Я летаю с ней по разным местам, так красиво смотреть на всё, словно ты свободен и тебя ничто не тревожит - наслаждаться спокойствием, без мыслей, быть рядом с ней...Она меня обнимала...Она теплая такая, у неё руки, как шелк, даже ещё лучше! Па-а-ап, ну почему ты с нами не летаешь?..."
После этой записи я сходил на консультацию к своему знакомому - психиатру. Он пожал плечами и заверил, что с такой фантазией у моего сына не будет проблем в учебе. Посоветовал отправить его в садик, чтобы сформировать иное от дома, общество, разнообразить его общение. Я так и сделал.
Но вскоре после того, как он стал ходить в садик, я заметил, что он старался заснуть сразу после прихода домой. Иногда даже отказывался смотреть мультики и играть в футбол с соседскими ребятами. Не скрою, что это сильно меня насторожило.
- Я не могу его контролировать. Мари словно тянет его к себе, Рэй!.. - говорил я своему другу, который уже сам пришел к нам домой, чтобы увидеть моего Саймона.
- Это на вряд ли. Я не верю в мистику. Наше подсознание - весьма закрытая шкатулочка. Найди от неё ключ в его рассказах, попробуй сам рассказать ему о своих снах.
- Но мне не снится Мари!
- Но сын то не знает всей правды. Когда-нибудь она тебе снится. Не может не снится. Ты можешь не помнить. Так что попробуй "полетать" вместе с ними.
Я пробывал. Точнее попытка была одна - сын сразу сказал, что он не верит мне. И как-то сразу закрыл эту тему. Не мог я врать ему и ругать за то, что он это увидел.
Вскоре он сообщил мне, что моя Мари всё знает. И передает мне пожелание оставить их с сыном наедине. Я лишь усмехнулся. Надо же, как сын всё устроил...Умным вырастет, да ещё и изворотливым - точно сказал Рэй...
После моей попытки ворваться в их с женой окружение Саймон вел себя более чем странно. В течение года, после ужина, он закрывался в комнате и что-то писал, судя по количеству ручек, выброшенных за этот период. Я не стал его трогать. Он перестал мне рассказывать о своих снах. Я рано начал радоватся...
Однажды все это хлипкое равновесие разрушилось. В один из вечеров, когда я уже засыпал перед телевизором, уверенный в том, что Саймон в своей комнате, он незаметно подошел ко мне.
- Пап. Я сегодня останусь с мамой. Мы решили, что я не могу больше так.
- Ээ... Что? - я разлепил глаза, - сынок, иди обними папу, ты же... Что ты сказал?
- Я сказал, что я так больше не могу. Ты перестал интересоваться нами с мамой. Тебе неинтересно, окрепли ли мои крылья. А, знаешь, они стали огромными. И я теперь могу летать на них, только закрыв глаза. Я отрываюсь от этой реальности, пап. Я не чувствую себя живым здесь. Мама давно говорила мне сделать это. Но я всё не решался. А теперь...Я вырос. Посмотри, а ты ведь этого даже не заметил. Но я всё-равно люблю тебя. Мы сегодня сделаем это с мамой. Мы улетим туда, откуда не возвращаются. Знаешь, мы были рядом, почти каждую ночь летали так близко...Я хочу туда больше жизни. И...- он поцеловал меня в лоб, а я не мог ничего промолвить...Ведь ему было пять лет...Как..., - отец, не пытайся меня остановить. Просто дай мне время. Я всё сделаю сам.
- О чем ты, Саймон?! - я схватил сына за руку, - постой!
- Я просил тебя, - он вывернулся и, поцеловав меня в нос, оставил сидеть на кровати, словно налитым свинцом...Я не успел опомнится, как просидел так минут десять. Вернувшись в реальность, я пулей вскочил на второй этаж и рванул дверь на себя. Саймон спал, укутавшись в одеяло. Слышно было, как он дышал. Через секунду я услышал его голос: "..наслаждаться спокойствием, без мыслей, быть рядом с ней..." Я вздохнул, но поток воздуха словно перекрыло чем-то огромным, заполняющим всё живое во мне...На тумбочке стоял диктофон, а дыханием мне показался шум в перерывах между записанным голосом Саймона...
Приехавшие на место медики констатировали остановку сердца. А всё дальнейшее - вы можете себе представить...
Спустя неделю после похорон, в его комнате, я нашел несколько тетрадей, исписанных мелким почерком. Саймон рассказывал в них о своих снах. В конце каждого описания было: "Папа, как жалко, что ты перестал слушать меня, но я знаю, что когда я уйду - ты вскоре выучишь все мои сны наизусть, читая их перед сном"...
