" Боже мой, я попал на кладбище! подумал я, закрывая руками лицо и опускаясь на плиту. вместо того, чтоб идти в Пресню, Я побрел на Ваганьково!"
Не боюсь я ни кладбищ, ни мертвецов... Свободен я от предрассудков и давно уже отделался от нянюшкиных сказок, но, очутившись среди безмолвных могил темною ночью, когда стонал ветер и в голове бродили мысли одна мрачнее другой, я почувствовал, как волосы мои стали дыбом и по спине разлился внутренний холод..
" Не может быть! - утешал я себя, - это оптический обман, галлюцинация... Всё это кажется мне от того, что в моей голове сидят Депре, Бауэр, Арабаджи… Трус!"
И в то время, когда я бодрил себя таким образом, я услышал тихие шаги… Кто-то медленно шел, но… то были не человеческие шаги… для человека они были слишком тихий и мелкий..
" Мертвец", - подумал я.
Наконец этот таинственный " Кто-то" подошел ко мне, коснулся моего колена и вздохнул... Засим я услышал вой… Вой был ужасный, могильный, тянущий за душу…
Если вам страшно слушать нянек, рассказывающих про воющих мертвецов, то, каково же слышать самый вой! Я отупел и окаменел от ужаса… Депре, Бауэр и Арабаджи выскочили из головы, и от пьяного состояния не осталось и следа…
Мне казалось, что если я открою глаза и рискну взглянуть на тьму, то увижу бледно-желтое, костлявое лицо, полусгнивший саван...
" Боже, хоть бы скорее утро", - молился я.
Но, пока наступило утро, мне пришлось пережить один невыразимый и не поддающийся описанию ужас. Сидя на плите и слушая вой обитателя могилы, я вдруг услышал новые шаги...
Кто-то, тяжело и мерно ступая, шел прямо на меня... Поравнявшись со мной, новый выходец из могилы вздохнул, и минуту спустя холодная, костлявая рука тяжело опустилась на мое плечо. Я потерял сознание.
Иван Иванович выпил рюмку водки и крякнул.
-Ну? - спросили его барышни.
- Очнулся я в маленькой квадратной комнате… В единственное решетчатое окошко слабо пробивался рассвет…
" Ну, - подумал я, - это, значит, меня мертвецы к себе в склеп затащили"...
Но какова была моя радость, когда я услышал за стеной человеческие голоса.
"Где ты его взял? - допрашивал чей-то бас.
" Около монументальной лавки Белобрысова, ваше благородие, - отвечал другой бас, - где памятники и кресты выставлены. Гляжу, а он сидит и обнимает памятник, а около него чей-то пёс воет… выпивши.."
