Ты уже приготовил уроки и собрал на завтра портфель, малыш? Ах, ты и не собирался? Пользуясь тем, что родители уехали в гости с ночевкой, ты решил и себе устроить маленький праздник? Что ж, это справедливо. Так ты уже отпил полрюмки из той лечебной бутылки с коньяком, что папа держит в серванте и обновляет раз в неделю? Ты уже выкурил на балконе тот королевский окурок, что нашел сегодня утром по дороге в школу? Ты уже посмотрел порнушку и сделал все то, к чему лежит душа и тянутся руки, когда смотришь на голых теть? Ты уже все это сделал, и все равно не хочешь спать, несмотря на то, что времени уже три часа ночи?.. Ай-ай-ай. Ложись скорее в постельку и закрывай глазки, а я, так и быть, расскажу тебе пару сказок, ведь ты их так любишь! Какие ты хочешь? Страшные?.. Но, видишь ли, малыш, дело в том, что я не знаю страшных сказок. Я знаю очень страшные сказки, а это совсем не одно и то же... Очень страшные сказки вредны и опасны, мой мальчик. Слушая их, ты можешь испугаться настолько сильно, что даже умереть от разрыва сердца!.. Ты все равно хочешь их послушать?.. Ты уверен?.. Ну, будь по-твоему.
Однажды, давным-давно жил-был негр по имени дядюшка Римус. Как и все негры, он очень не любил работать и очень любил отдыхать. Отдыхая, дядюшка Римус придумывал всякие волшебные истории про разных животных и рассказывал их белому хозяйскому мальчику, который потом вырос и стал детским писателем. Став детским писателем, мальчик написал по этим историям книгу, которая так и называется: “Сказки дядюшки Римуса”. О чем мальчик не написал в этой книжке, — это о том, как умер старый негр. А умер дядюшка Римус странной смертью при никем не выясненных обстоятельствах: однажды его нашли сидящим на табурете, сложившим на коленях руки и задумчиво глядящим в пол, — словно бы еще живым, — а в спине у него торчала кочерга.
С тех пор прошло много лет, и вот совсем недавно американским ученым удалось открыть местонахождение могилы дядюшки Римуса. Специальная экспедиция эксгумировала останки великого сказочника и доставила их в один из научно-исследовательских институтов. Окаменевшее вещество, найденное в черепной коробке и когда-то являвшееся головным мозгом дядюшки Римуса, было использовано в сложнейшем эксперименте с задействованием самой современной аппаратуры. Цель эксперимента состояла в том, чтобы извлечь из окаменевшей субстанции закодированную в ней информацию, расшифровать ее и пополнить существующие сказки дядюшки Римуса теми, что он так и не успел рассказать в свое время.
Результаты эксперимента превзошли все ожидания. Когда наконец был подсоединен последний электрод и включен последний тумблер, на главном мониторе вместо ожидавшихся синусоид вдруг появилось изображение живописной полянки, и из репродуктора послышался голос диктора за кадром. Не иначе как это был голос самого дядюшки Римуса! Радостно переглянувшись и быстро пожав друг другу руки, научные сотрудники принялись внимательно смотреть и слушать.
...Сегодня, дружок, я расскажу тебе историю о том, как братец Черепашка соревновался в беге с самим братцем Кроликом... Нет-нет, юному сэру не стоит думать, что старый негр выжил из ума и решил во второй раз рассказать ему то, о чем уже рассказывал раньше. Нет-нет, то была совсем другая история, когда братец Черепашка попросил свою старую жену миссис Черепашиху нарядиться в штаны и поджидать братца Кролика на другом конце дистанции. В этот раз, дружок, я расскажу тебе о другом соревновании... Садись поудобнее и больше не перебивай старика Римуса...
На экране, тихо, почти неслышно разговаривая, появились главные персонажи сказки. Оба братца почему-то старались не смотреть в камеру и держались к ней задом. На круглой спине братца Черепашки красовался яркий, как у тарантула крест, — часть выпуклых, словно на лимонке, квадратиков его панциря была будто покрашена в белый цвет. К удивлению экспериментаторов, голос дядюшки Римуса вдруг начал ослабевать и скоро исчез совсем, оставив ученых наедине с неподвижными спинами героев. Довольно долгое время ничего не происходило. На четырнадцатой минуте эксперимента братец Черепашка медленно обернулся и посмотрел с экрана в зал пустыми, продолговатыми глазами без зрачков.
— Мне страшно, — прошептала одна младшая научная сотрудница, которую звали не то Мэри, не то Салли.
— Не бойся, душа моя, — подбодрил ее, взяв за руку, руководитель эксперимента, но кадык его при этом предательски дрогнул.
Тут же голос дядюшки вдруг прорезался с новой силой.
... Ударили они по рукам и условились, что назавтра, лишь рассветет, померятся они силою на поляне, под старым большим дубом, тем самым, в котором жил братец Филин ...
— Почему под дубом? Как можно состязаться в беге под дубом? Ведь речь, если не ошибаюсь, шла о беге?.. — недоуменно обвел взглядом присутствовавших старший лаборант, которого звали не то Билл, не то Джон.
— Вы лучше смотрите и слушайте! — сдавленным голосом кто-то ответил ему, и после этого лаборант больше не задавал вопросов.
... Весь день братец Черепашка готовился к состязанию. Первым делом он созвал своих детишек и долго разговаривал с ними, серьезно и по-отечески ласково. Потрепал по чешуйчатой голове среднего, со слезами на глазах расцеловал младшенькую, похлопал по панцирю старшего сына, и потом, отведя его в сторону, долго давал ему какие-то наставления. Покончив с беседой, братец Черепашка искупался в реке, облачился в чистое белье и надел серебряный нательный крестик. А затем позвал свою жену, старую миссис Черепашиху, и занялся с ней последними приготовлениями...
Последними приготовлениями супруги занимались в каком-то обширном и темном помещении, напоминавшем сарай. Миссис Черепашиха светила мужу керосиновой лампой, а тот с кряхтением топтался в захламленном углу, пытаясь выволочь оттуда некий продолговатый предмет весьма ощутимых размеров. Когда наконец ему удалось это сделать, взору экспериментаторов предстал обитый черным крепом ящик, шестиугольный в сечении и с ритуальными кистями на углах. Миссис Черепашиха поставила лампу на полку и вытерла тряпочкой крышку ящика. Потом поднатужилась и откинула ее в сторону, словно открыла сундук с белоснежным нутром; поджав губы, скорбно взглянула на мужа и отошла в сторонку. Братец Черепашка вздохнул, перекрестился и залез в ящик. Опрокинулся на спину, вытянулся во весь рост, немного полежал так, затем перевернулся на бок, потом на другой. Наконец, словно бы найдя ящик вполне удобным, удовлетворенно кивнул головой и вылез из него.
В последние приготовления также входили примерка строгого костюма, извлеченного из того же угла, что и ящик, критическое разглядывание полированного гранитного параллелепипеда — в другом углу, и несколько затянувшееся разглаживание утюгом многочисленных красных лент с золотыми надписями, — “от братца Лиса”, “от братца Филина”, “от сестрицы Лошадки”. Когда на экране гладили ленту от братца Опоссума, заместитель начальника эксперимента — то ли Сэм, то ли Пол — не выдержал.
— Какая, все-таки, странная сказка. Не думаю, чтобы она сильно понравилась детям. Весьма очевидно, что это не лучшее творение господина Римуса; пожалуй, он очень правильно поступил, оставив его при себе. Поэтому предлагаю немедленно выключить аппаратуру.
Главный начальник — не то Майкл, не то Питер — был, однако, иного мнения.
— В этот эксперимент, любезнейший, вложен не один миллион федеральных долларов. Выключить аппаратуру означает пустить их на ветер. Мне тоже не особо нравится эта сказка, однако перспектива судебной тяжбы с государством нравится мне еще меньше. Давайте терпеть, мой друг.
Терпеть им, впрочем, пришлось недолго; через пару минут действие переместилось из сарая на улицу, где вскоре довольно неожиданным образом началось какое-то деревенское торжество. Обитатели сказочного мира прогуливались по экрану в праздничных одеждах, ездили в украшенных цветами повозках, галантно приветствовали друг друга приподниманием шляп, пировали за длинными столами, поставленными где-то на природе, говорили тосты. В финале праздника все задумчиво сидели у костра, а братец Шакал пел душевные песни и аккомпанировал себе на гитаре.
Затем в представлении произошла мастерская пауза в стиле лучших кинорежиссеров мира: пение затихло, и довольно долго показывали луну в пустом ночном небе. Потом небо медленно посветлело, луна обернулась солнцем, камера постепенно съехала вниз и открыла взгляду бескрайнее поле, разделенное на две части узкой проселочной дорогой. По этой дороге к зрителям шел не спеша путник, — братец Черепашка. Чем ближе он подходил, тем лучше становилась заметна в его облике одна деталь, лишняя и чужеродная, странно выступавшая за округлые очертания его тела. Сквозь тихий шум ветерка давно уже молчавший дядюшка Римус бесцветным голосом произнес:
...В этот день он возвращался домой хмурым и убитым.
Тотчас после этих слов, не останавливаясь, братец Черепашка слегка изменил направление, и все присутствующие увидели, что в спине у него торчит огромный меч. Несколько женщин вскрикнули, а одна по-дурному завыла. Под этот вой, изрядно побледнев, начальник эксперимента подошел к пульту управления и дрожащим пальцем ткнул в красную кнопку. Экран тут же погас, а вместе с ним по непонятной причине и свет в помещении. От неожиданности баба прекратила выть, и некоторое время царила спокойная тишина. Паника началась лишь после того, как в кромешной темноте дядюшка Римус поинтересовался:
Понравилась тебе эта сказка, малыш?..
