Остался один патрон. Всего один.
Наша рота была послана в центр города, чтобы удерживать эвакуационный пункт. Заграждения почти не сдерживали оживших мертвецов, единицы выживших доходили до точки сбора. С времени становления эвакуационного пункта из города отправилось всего четыре БТР и два вертолета. Люди, пытающиеся выехать из города на машинах, расстреливались при малейшем сопротивлении. Поначалу зомби было немного, но через несколько часов волны накатывались одна за другой, мы потеряли около десятка солдат – кто был укушен, кто просто сожран… Сержант Николаенко собственноручно пристрелил троих из солдат, кто был уже заражен. Приказ был ясен – беспощадное уничтожение любых проявлений болезни. Те из живых незараженных людей, кто добрался до нас, проходили обследование – поначалу несколько обыкновенных тестов, потом их отвозили на временную базу в пяти километрах от города и обследовали уже лабораторно. Все раненные уничтожались сразу, вне зависимости от пола и возраста. Я и другие офицеры отдали приказ выдать всем защитникам эвакуационного пункта по сто грамм спирта. Иначе – как ты сможешь в здравом уме убить девочку лет 10, но уже стремящуюся отведать кусочек твоей плоти?
В этом городе у многих были родственники и друзья. Все держались лишь в надежде, что кто-нибудь из них выжил.
Ситуация не была критической. До тех пор, пока командование не дало приказа оставлять позиции. Лейтенант кричал в рацию: "Вы, чертовы подонки, вы оставляете на растерзание столько людей! Мы останемся здесь, вы слышите, все мои солдаты остаются здесь! Я плевал на ваши приказы!.."
Через несколько минут, когда поток матов иссяк, он обратился ко всем солдатам.
- Товарищи! Братья! Поступил приказ сворачивать оборону. Но мы не бросим наши семьи в беде! Все, кто хочет уйти – уходите! Я остаюсь.
Уйти решились всего семь человек. Остальные смотрели на них с нескрываемым презрением и отвращением. Один из офицеров предложил лейтенанту проехать по улицам города на БТР, может кого и удастся спасти. Лейтенант согласился.
Еще через полчаса удалось собрать восемь человек и отправить на базу. Мертвые продолжали теснить военных и через некоторое время отбросили их ко второй линии обороны – так называлась наспех сделанная преграда – БТР с пулеметом и машина, перегородившие проезд. Ситуацию спасали два РПД, которые были выданы капитаном на крайний случай. Патронов хватало всем.
Второй круг БТР прошел менее успешно. Нашли всего троих выживших. Теперь со стороны выезда тоже перли зомби, в меньшем количестве, чем там, где была линия обороны, но они представляли серьезную опасность – людей было не так много, сил едва хватало на защиту одной стороны. Из семидесяти защитников периметра осталось всего сорок шесть. Остальные погибли.
Полтора десятка держало место, где стоял БТР, пятеро сторожили переулок, еще двадцать держало сторону выезда. Шестеро орудовали в близлежащих домах, вынося все, что могло бы послужить укрытием, заграждением. Через некоторое время переулок был полностью загорожен, и на всякий случай поставлена растяжка.
Бой шел уже шестой час. Солдаты продолжали защищать периметр, несмотря на усталось и потери. Сержант Николаенко и два солдата предложили проехать на БТРе в сторону ближайшего РОВД – может быть, милиция все еще обороняется от мертвых. Или кто из выживших там – все-таки у многих хватит ума набрать оружия в участке.
Лейтенант не согласился – он не решался так рисковать своими людьми. Тогда Николаенко и те два солдата, выждав удобную минуту, ушли в самоволку. Лейтенант был в бешенстве, грозился всех расстрелять или перевешать – не помню точно, но в тот момент это вызывало улыбку.
В моей голове уже тогда была одна мысль. «Все равно все погибнем, а раз помирать, так с музыкой». Я думаю, что эта мысль была не только у меня.
Прошел час. Сержант Николаенко и солдаты еще не вернулись. Линия защиты продолжала уменьшаться, нас теснили. Трупами уже была завалена большая часть улицы, но зомби спрыгивали с крыш домов, лезли через окна, переулки. Бессчетное количество.
Лейтенант отдал приказ занять круговую оборону. Нас обступили. Мы потеряли еще больше десятка солдат. Осталось тридцать человек. Уставшие и изможденные, они продолжали сдерживать не чувствующую усталости армию мертвецов, спина к спине.
Все меньше живых. БТР уже не сдерживал наступающих – патроны кончились. Лейтенант и несколько солдат залезли на него и отстреливались сверху – лишь бы мертвые не доставали. Меня и еще несколько солдат оттеснили в одно из зданий. При мне сожрали двоих. Еще двое продолжали стрелять, я тоже стрелял из-за их спин.
Но это продолжалось недолго. Патроны кончаются, а зомби – нет. Солдат порвали на куски, а я еле успел закрыться в одной из комнат.
Теперь я понял, почему лейтенант раздал нам по одному патрону перед отъездом сюда. Уж лучше я умру от пули, чем стану таким, как они. Сейчас я сижу в комнате у стены, искусанный этими тварями, я уже чувствую жар во всем теле. Нет. Я никогда не стану таким.
Автомат к подбородку. Дрожащий палец на спусковом крючке.
Выстрел.
