В моей истории не будет духов или монстров. Мне просто необходимо поведать о произошедшем.
Все началось довольно безобидно. Тогда я был диггером или сталкером — любил ходить по заброшенным местам, каких в Москве тысячи. В жизни мне все поднадоело — к моменту, о котором идёт речь, все надоело настолько, что я перестал ночевать дома, порой по нескольку суток шляясь по заброшенным объектам. И однажды повстречал ее — девушку, которая сильно разочаровалась в жизни. Когда я ее обнаружил, она собиралась броситься под машину — мне удалось остановить ее. И с тех пор мы гуляли вместе — лазили по крышам, несколько раз были в Ховринке, часто — в «Синем зубе». Она стала кем-то вроде моей ученицы. Мы стали лучшими друзьями. Но это — лишь небольшое лирическое отступление. Может, она прочитает и поймет. Потому что она не должна так попасться, как я.
Однажды я без нее решил забраться в здание старой котельной — небольшой с виду. Внутри меня ожидала лишь грязь и пыль, и я уже стал жалеть о потраченном времени, как случайно наткнулся на небольших размеров каморку. Уже не надеясь найти что-то стоящее, ткнул ее кулаком — и дверь медленно распахнулась, открыв моему взору винтовую лестницу, уходящую вниз. Тогда меня пронзила мысль — черт, да похоже, я напоролся на один из входов на военную ветку метро! От открывшихся перспектив перехватило дыхание. Ведь найти свой, собственный путь в секретный объект — уже достижение. Достав фонарик, я начал спускаться вниз — ступеньки были насквозь проржавевшими, и в любой момент одна из них могла переломиться. Но любопытство было сильнее чувства самосохранения, и потому уже через несколько минут пятно света выхватило из темноты старый замшелый каменный тоннель. Видимо, когда-то тут был ход — судя по виду, еще в дореволюционных временах. Что же, тоже неплохо. «Того и гляди, найду библиотеку Ивана Грозного», — с усмешкой размышлял я.
Достав из кармана кусочек мела, я двинулся вперед, на каждом повороте ставя небольшую метку. Ничего интересного не было видно — простой ход с низким сводом. Три часа шляясь по ходам, я убедился, что тут все «чисто», и решил вернуться. Тут-то и началось странное — на перекрестке я не увидел своей метки. Свернув по памяти, прошел в сторону выхода — и вновь на разветвлении не было отметины. В отчаянии я стал бежать, стараясь восстановить в памяти маршрут — но нет. Ни одного следа моего присутствия. Будто и не было тут никого лет сто. Паника охватила мое сознание — вытащив сигарету, я закурил, стараясь привести мысли в порядок. Скинув окурок в небольшую лужицу, и, убрав пачку в карман, я двинулся дальше. Выход для меня был один — двигаться по прямой в надежде, что выбреду куда-нибудь. Но оказалось, что вокруг — истинный лабиринт. Кучи тупиков, ответвлений... Сначала я ставил отметки, но, не находя их, стал рисовать карту. Но это лишь добило меня — по карте ходы перекрещивались, хотя на месте предполагаемого перекрестка была глухая стена вместо прохода. Потом вспомнил о компасе, припрятанном на такой случай, старался продвигаться в одном направлении — но не выходило.
Два дня бесцельно шлялся по коридорам — небольшой запас еды быстро закончился, мобильник не ловил, да и сигарет только две осталось. Отчаявшись, я уселся на пол и просто закрыл глаза. Просидел так на холодном каменном полу часа два — а потом началось.
В тишине раздался шорох — как ошпаренный, я подскочил и начал озираться, но ничего и никого рядом не было. Но стоило мне усесться на место, как шорох послышался отчетливей. Но на сей раз я решил плюнуть на это — скорее всего, сумасшествие подбиралось к моему сознанию. Через час после появления шороха характер звуков начал меняться и превратился в едва слышимый шепот. «Замечательно, — подумал я, — вот и галлюцинации». Голос потихоньку становился громче, и уже можно было различить отдельные слова. Плюнув на все, я улегся на бок и заснул: двое суток без сна сделали свое дело.
Я очнулся несколько часов спустя, содрогаясь от озноба. Шепота больше не было. Встав, я закурил последнюю оставшуюся сигарету и, бросив рюкзак, пошел, не задумываясь, сворачивая. И на одном из перекрестков вдруг раздался голос — будто кто-то шепнул в голове: «Налево». Повинуясь голосу, я свернул и двинулся дальше. И на каждом перекрестке голос подсказывал, куда идти, куда сворачивать. Уже полчаса спустя я стоял у той самой винтовой лестницы, ведущей в котельную. Выбравшись под ночное небо, я упал на колени и разрыдался от счастья — а внутри раздался едва различимый смешок.
Час спустя я пил горячий кофе у себя дома, пытаясь отойти от произошедшего. Родители умерли несколько лет назад, в университете я не учился, поэтому никто не заметил моего отсутствия. Никто, кроме той девушки, о которой я рассказал в начале. Она искала меня и в интернете, и по телефону. Я позвонил ей и объяснил, что был на одной из «закрытых» игр диггеров, на которую ее бы не взяли. Она успокоилась и спросила, когда пойдем в заброшенные места вновь. Не ответив, я отправился в комнату и завалился спать — несмотря на выпитый кофе, заснул я мгновенно. И во сне услышал тот же шепот, что и в тоннеле.
Проснувшись поутру, я с облегчением осознал, что никакого шепота нет. Но облегчение сменилось страхом, когда внутри снова раздался голос. Он объяснил, что из подземелья выбрался я не случайно. И что в оплату за спасение он должен будет забрать самого дорогого мне человека или же меня самого. А из дорогих людей у меня остался один человек... она.
Сначала я пытался не слушать этот голос. Заглушал его музыкой, алкоголем. Потом, на четвертый день, перешел на наркотики. Но каждый раз голос умолкал ненадолго, вскоре возвращаясь и требуя у меня платы с новой силой. Ночи и дни слились в непрерывный кошмар — по улице я стал ходить исключительно в играющих на большой громкости наушниках.
Он меня уже не отпустит — это очевидно. Сказать или написать девушке напрямую я не могу — иначе он поймет, кто мне дорог. Поэтому я пишу в Интернете в надежде, что когда-нибудь она будет сидеть в Интернете и наткнется на это, поймет, почему я так долго всячески избегаю контактов с ней. Как только допишу это, то пойду гулять. По дорогам, обочинам, трассам. Надеюсь, меня собьет машина, и эта тварь внутри меня не получит тела.
Прости, Настя. Прости за то, что не попрощался...
И последняя просьба обреченного... Распространите это. Помогите мне сообщить ей...
