Когда, бывает, вы видите что-то на полке старого магазина, вы загораетесь каким-то непонятным огнем, будто вещь, словно сирена, манит вас энергией своих прошлых владельцев. Антиквариат, как называют особо дорогие и редкие старые вещи, настолько притягателен, что всякий рано или поздно купит себе что-то старинное в меру своих возможностей, разумеется. Но есть и такие вещи, которые нельзя назвать антиквариатом. Но в них есть что-то такое, что хранит в себе память десятилетий, открывает нам таинственную сущность времени. Моя история о том, как чувства владельцев той или иной вещи могут передаваться сквозь века, и эти чувства не всегда бывают добрыми…
Мэтт никогда не бывал в больших городах. Его родной город – это символ «одноэтажной Америки». Тут никогда ничего не случалось, все друг друга знали, а местный шериф любил покуривать сигару и ездить с важным видом по окрестностям. Последнее убийство было тут лет 30 назад, когда Джон, напившись, ударил жену, а та, по неудачно сложившимся обстоятельствам упала на угол стола. Джона посадили, его ферма отошла другим хозяевам, а все снова зажили спокойно. Отец Мэтта, Марк, был обычным американским фермером, ездил на белом пикапе и смотрел бейсбол. Сьюзен, мать Мэтта, была глупа так же, как и ее любимая кошка, но ей, видимо, это нравилось. У Мэтта был еще и старший брат, который катался на «мустанге» с местными девушками и любил издеваться над своим младшим братом. Мэтту жилось несладко: в школе он никому не нравился, и над ним постоянно смеялись. Девочка, которую он в тайне любил, никогда не смотрела в его сторону, зато увлеченно глядела на Бреда, местного забияку и спортсмена. Бред, естественно, любил издеваться над бедным и беспомощным Мэттом на глазах у девочек, чтобы дать им понять, что лидер тут он. Это напоминает горилл и их сражения за звание самца-доминанта. Так что жизнь Мэтта была ужасна. Его единственным хобби было прятаться в кукурузном поле и читать книги об индейцах. Он не понимал, зачем его предки уничтожили столь великий и храбрый народ. Это было варварством! Он читал все об индейцах: как они воевали на полях Второй Мировой, как получали награды за доблесть, которую белые американцы даже не были способны проявить. Его другом было молчаливое пугало, взиравшее своими пустыми глазами на кукурузное поле пред ним. Это было изумительно: читать под сенью этого гиганта. Пугало и правда было большое, благодаря деду Мэтта. Тот обожал всякие диковины и сам собирал своих пугал не из чего попало, а из разных одежд, которые он специально закупал. У него были и ковбои, и мушкетеры, и полицейский, и пожарные, короче, поле было похоже на большой кукольный театр. Однако Марк терпеть не мог отклонения от нормы и после смерти отца убрал все эти пугала с поля, некоторые он даже смог продать за неплохую цену. Теперь тут стоял один «Черный Ворон», это имя Мэтт дал пугалу на манер индейцев. Пугало было одето в потрепанный плащ, старую шляпу, рваную рубашку и дедовские штаны с подтяжками. Это было нечто среднее между ковбоем и фермером. У пугала была даже «кожа», сшитая из множества одноцветных лоскутков, будто здесь висел распятый грешник, чью кожу сначала содрали за грехи, а потом из милосердия сшили заново. Чем-то оно напоминало и Франкенштейна, но только отдаленно. Рта у пугала не было: только две черные впадины, называющиеся глазами. Дед даже сделал ему волосы из парика. То были длинные черные пряди, плавно развивающиеся на ветру. В руке у него был ржавый серп, который Мэтт еще очень давно дал «индейцу» в качестве оружия.
Как-то раз он возвращался из школы, как обычно побитый, сегодня с него сняли всю одежду и кинули ее в женскую раздевалку, куда ему пришлось идти голым на посмешище всем девчонкам. Все это было невыносимо. По пути ему попался сгорбленный судьбой и временем старичок с тележкой.
- Эй, мальчик, не хочешь ничего купить? У меня тут навалом всякой всячины! – сказал старик.
Мэтт мало тратил деньги – копил на лошадь, но эта его идея все больше казалась ему недостижимой. Так что он решил, что приобретет что-нибудь у барахольщика. Мальчик обожал старье и всегда бережно относился к вещам, которые были в разы старше его. Он осмотрел заваленную всяким барахлом тележку старьевщика. Ничего не привлекло его внимания: ни перочинные ножи, ни тусклые картины, ни древние фотографии, кроме ковбойской шляпы…
- Что это за странная шляпа? И этот талисман на ней, он явно индейский, как он там оказался? – спросил Мэтт.
- Ну это долгая история, если ты готов слушать, конечно, и еще если ты точно купишь ее у меня.
Мэтту пришлось отдать все накопленные им за прошедшие месяцы учебы деньги. Но он не пожалел, когда услышал историю таинственного старика.
- Когда-то давно жил вождь индейцев племени Сиу, это было очень, очень давно, его имя уже мало, кто помнит, кроме индейцев. Этот вождь был необычайно силен: даже будучи в летах он весил 260 фунтов. Говорят, однажды ударом кулака он убил бегущего на него бизона. Этот вождь участвовал в войне самого Красного Облака. Он потерял двух жён и троих детей, которых жестоко убили американские солдаты, сам-то он сумел выжить и с тех пор возненавидел белых. Он поклялся отомстить, чего бы ему это ни стоило. А когда индеец клянется отомстить, его не остановит и сам дьявол. Много белых полегло от его рук, но взять они его не смогли. Пришлось принимать серьезные меры. Несправедливо обвинённый в убийстве, которого он не совершал, зимой возле форта Бертольд бывший вождь был арестован солдатами и брошен умирать с тяжёлой штыковой раной. Его, истекающего кровью гиганта, избивали и мучили местные жители, которые добрались до него после ухода солдат. Один индейский мальчик снял с него его шляпу, тогда много индейцев уже носили ковбойские шляпы, и в знак уважения поклялся сохранить ее. Вождь поведал ему, умирая, что талисман на шляпе – это подарок его жены, он принесет парнишке удачу. Это, правда, лишь легенда, но сказка – ложь, да в ней намек, как говорится.
Мэтт не знал, что и сказать, эта шляпа стала его сокровищем. Теперь «Черный Ворон» носил настоящую индейскую шляпу, а Мэтт читал ему увлекательные истории про индейцев и ковбоев. Прошли каникулы, и снова начались мучения. Он снова плакал, рассказывая своему молчаливому другу о своих мучениях. Лохмотья пугала странно трепетали на ветру, будто шептали ему, что он не один. Мэтт не уловил тогда зловещую нотку в этом шепоте, он обнял своего друга и попросил его заступиться за себя. Вдруг взвыл порыв ветра, слезы ребенка оросили ноги распятого пугала. Что-то изменилось, но Мэтт не знал, что именно. Да и ему уже было все равно: надоело мучаться. Проплакавшись, он хотел уйти, но неожиданно вздрогнул: пугало смотрело прямо на него. «Нет, оно не может смотреть! Но голова! Она всегда смотрела прямо, вдаль. А теперь она глядит налево, прямо на меня, может ветер?»- роились мысли в голове Мэтта. Он постоял немного, пугало не шевелилось. Все было, как всегда. Мэтт вздохнул с облегчением и вернулся домой.
На городок тихо опустилась ночь. Бред, который только что гулял с Люси, той самой дамой сердца Мэтта, лег спать. Он был доволен, Люси была скромной девушкой, но Бред, надеялся, что добьется своего, и она станет его девушкой. Простые американские желания. Он знал, что порой за скромностью скрывается желание. Он, конечно, мечтал не просто об отношениях… В меру своей испорченности Бред мечтал напиться, как взрослый, поиздеваться над кем-нибудь и потом заставить Люси сделать, то, что он очень давно хочет с ней сделать. Тьма сгустилась, предметы потеряли свои очертания, слившись во мраке. Света больше не было. Был только мертворожденный отблеск уличного фонаря. Бред не любил тишину, но он был немного пьян, и ему было все равно. Вдруг в стекло что-то ударило. Бред обернулся, это была ветка. Был сильный ветер.
- Опять эта фигня стучит, как будто по башке прям!- буркнул Бред и уткнулся в подушку.
Снова стук в окно. «Да пошло оно все» - решил Бред. Стук, еще стук. Звуки ночью слышны отчетливо, словно гром в весенний вечер. Никто не может не слышать малейших звучаний окружающего мира. Стук прекратился. Вдруг Бред услышал шаги в своей комнате. «Что за черт?!» - подумал он. Он снова обернулся. Окно закрывала какая-то мрачная фигура. Слышалось мерное, тяжелое дыхание, чем-то напоминавшее лошадиное. Окно было открыто, и ветер с диким свистом врывался в спальню, поигрывая с лохмотьями, надетыми на странном госте. Вся комната почем-то наполнилась запахом кукурузы, что очень странно. Все выглядело как дурной сон, набор бессмыслиц, приходящий в ночи. Бред вдруг начал смеяться, он подумал, что это все алкоголь. Но фигура стремительно приблизилась к нему и исполосовала его так, что местный шериф, медленно раскуривая сигару, чуть позже скажет, что вид у трупа такой, будто он прошел через комбайн. Несмотря на запах крови, растворившийся по комнате, любой мог учуять там кукурузу. Предполагаемого убийцу назвали «Кукурузником». Дело, конечно, так и не раскрыли, а убит был не только Бред, но и вся его семья. Но еще одна деталь была уж очень странной: с каждой жертвы сняли скальп.
На следующий день городок был в шоке. Убийство, да еще такое! Это повергло людей в ужас. Мэтт был в восторге. Он сразу же побежал рассказать эту новость своему другу. Но, придя на место, был удивлен не меньше. Одежда пугала была покрыта яркими пятнами крови, а по серпу стекали одна за другой капли той же самой крови, что некогда текла в жилах хулигана Бреда. Мэтт смекнул, что этим можно воспользоваться. Он пытался заговорить с пугалом, но то молчало. Пораскинув мозгами, школьник понял, что общаться с «Черным Вороном» нужно ночью или около того, именно тогда нечеткие грани миров стираются. Снова наступила ночь, кукуруза колыхалась, словно морские волны, и через этот океан и бежал Мэтт с фонариком, дабы поговорить со своим другом…
Когда он пришел, пугало все также неподвижно висело на своем кресте. Мэтт сказал ему: «Черный Ворон, это я, Мэтт, и по обычаю племени Сиу желаю говорить с тобой!» Луна вышла из-за тучи, осветив мертвенным блеском черную фигуру на кресте и мальчика перед ней. Оба они были переполнены местью и болью. Пугало медленно поворачивалось мальчику. Бездна его глаз уставилась на Мэтта, но парнишка не струсил, это был его шанс отомстить.
- Что тебе нужно? Кровь? Месть? Мне тоже, так давай отомстим вместе?- не помня себя говорил Мэтт, но пугало молчало, как надгробие у древней церкви. – Они убили твою семью, они издевались надо мной, согласен ли ты вернуть долг крови по обычаю племени? Если да, то кивни головой!
И пугало кивнуло… Бедный парень, загнанный в угол и не упокоившийся призрак давно ушедших времен нашли друг друга. Да,да, это был тот индеец, которого оставили умирать. Горе мальчика и та память, что была заключена в шляпе, слились воедино, дав новую жизнь старой боли. Вещи хранят свои тайны и в умелых руках клинок, пивший кровь столетиями обретал заряд силы и энергии, которую невозможно описать. Об этом знали самураи, знали индейцы, теперь знает и Мэтт. Мертвенно бледная луна, похожая на истлевший глаз трупа, заключила их союз. Мальчик вынул свой ножичек и сделал надрез. Он прикоснулся своей рукой к руке пугала, и их руки сжались. Договор подписан. Первый шаг на тропу войны был сделан.
Мэтт знал, кто будет первым, кто вторым: список был уже им написан. Весь день он думал, как он использует открывшиеся перед ним возможности. Его план был довольно интересным, действовать надо было быстро. А город засыпал. Он еще не знал, какой кошмар придет к нему этой ночью, и это будет отнюдь не сон…
