27.01.2012
Привет, мой дорогой дневничок. Я связался с Жекой, он сказал, что сегодня как раз свободен, и разрешил к нему прийти. Мне так не терпится узнать, что же на этой кассете. Сейчас возьму ее и поеду к нему (правда, живет он далеко, минут 40 на метро ехать, ну да ладно). Вечером вернусь и в подробностях расскажу, что на этой кассете записано.
Я только вернулся от Жеки. Он куда-то спешил, и поэтому я остался в его квартире один. Я включил кассету. Первые секунд 40 был синий экран и надпись внизу. Это была дата (25.01.1972). Дата моего рождения, но на 21 год раньше. Интересно то, что несмотря на год записи, изображение было довольно хорошего качества и цветным. На видео появилась комната. Камера стояла у стены справа от двери. На стене слева от двери висела уменьшенная, но все равно очень большая копия фрески «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи. Она занимала почти полстены. Стена напротив двери была полностью увешана плакатами разных рок-групп 60-70-х годов. Среди них были «The Beatles», «Led Zeppelin», «The Doors» и т.п. Окон в комнате не было, или были, но находились за камерой. Под плакатами стояла кровать, под потолком висела люстра. Посреди комнаты стоял крутящийся стул, на нем сидел парень примерно моего возраста. У него были пепельно-белые волосы и ярко-зеленые глаза, которые, казалось, видят тебя насквозь. На лице его было насмешливое выражение, как будто бы он сделал важное открытие и получает удовольствие от того, что знает больше, чем остальные. Он помолчал секунд 5, а потом заговорил. Говорил он по-английски, я же буду писать от его лица, но на русском. Я запомнил большинство сказанного им. Вот что он сказал:
«Здравствуйте, доктор Хокинс. Как вы просили, я буду периодически записывать свои воспоминания о моих снах, видениях, да и вообще о странных событиях, происходящих со мной. Только мне проще не писать это на бумаге, а записать на камеру. Так как это будет моим своеобразным дневником, я, пожалуй, представлюсь. Меня зовут Бакстер Макгиган. Можно просто Бакс. Итак, с чего бы мне начать. Сегодня мне приснились пингвины, много пингвинов. Я был в пустыне, а они шли за мной. Я понятия не имею, что могло вызвать этот сон. Потом мне снилась очень красивая девушка с большой грудью, и мы с ней… так, думаю, не стоит об этом рассказывать. Ха-ха-ха».
Смех у Бакса был звонкий, как у ребенка. Немного похихикав, Макгиган продолжил:
«После этих бурных сновидений с утра у меня болела голова. В коридоре мне опять почудился черт (ну я вам раньше его описывал, вы, наверное, помните, что мне постоянно мерещится человек с козлиной бородкой, копытами, лошадиными ушами и хвостом, я про себя его называю «черт»). После завтрака я вышел прогуляться и познакомился с одной прелестнейшей особой, но у нас так ни до чего и не дошло. Оказалось, что она из такой семьи, в которой это разрешено только после свадьбы, а я брать натиском не привык. Так, опять меня заносит не в ту сторону. Ну что поделать, вот такой вот я любвеобильный. Так… что же было потом… ах точно, я снова попытался подать документы на поступление в институт, но, как и обычно, безуспешно. Узнав меня, они даже не захотели допускать меня к вступительным экзаменам. Все-таки зря вы меня поставили на учет в вашу клинику. На людей я не кидаюсь, а то, что мне постоянно чудится всякая нечисть, так это, возможно, и не сумасшествие вовсе, а особенности моего мозга. А что, если вдруг все монстры, которых я вижу, действительно существуют? Просто не всем дано их увидеть. Нельзя из-за этого людям жизнь портить. Ведь вы прекрасно знаете, что с тем диагнозом, который вы мне поставили, уважаемый доктор Хокинс, я теперь не только не смогу поступить в институт, но и получить нормальную работу мне теперь тоже не представляется возможным. Хотя... в принципе одно вытекает из другого».
Все эти упреки в сторону некоего доктора Хокинса Макгиган говорил без какой-либо злости, а все также насмешливо.
«Но ничего, когда-нибудь все их увидят. И «чертей», и «шестиножек», и даже «безголовую Мэри»… да-да, мистер Хокинс, я придумал всем своим, как вы выражаетесь, «галлюцинациям» имена. Только это не галлюцинации, уж поверьте мне. Не могут галлюцинации состоять из твердой материи. Ну, на этом, я думаю, прервусь. На кассете еще остается достаточно много места, так что думаю, мне хватит еще дня на 2-3. А пока до свидания, мистер Хокинс. Желаю здравствовать».
Дальше я смотреть не решился, мне стало жутковато. Но ничего, я себя пересилю. А пока пойду, обдумаю увиденное мной сегодня. Пока, дневник.
