Фонари не горели, ведь теперь это было совершенно ни к чему, и улицы освещались только тусклым светом луны. Ночной город — не место для людей. Ночью по улицам слоняются только Тени, и ни один человек не решится выйти из дома до того, как лучи солнца разгонят мрак. Два десятка лет назад всё было иначе, но мир изменился. Навсегда.
Максимка прильнул к оконному стеклу, старательно вглядываясь в темень ночной улицы. Сначала он собирался погасить свет, чтобы лучше видеть происходящее за окном, но было боязно оставаться в полной темноте. Пусть даже на окне нацарапан защитный СЃРёРјРІРѕР», как и на всех дверях и окнах городских домов.
Такая защита обычно помогала, но инциденты по-прежнему иногда случались. Напоминанием об этом служила соседняя, через дорогу от максимкиного дома, многоэтажка. Дом был пуст уже несколько лет, темные мертвые окна бесстрастно взирали на город. А когда ночь бывала особенно тихой, можно было различить голоса тьмы, доносившиеся из недр покинутого сооружения. Невнятный шепот, тихий плач. Тихие угрозы и мольбы. Голоса детей и стариков. Люди, соседствующие с мертвыми домами, привыкли. Но тишины старались избегать.
Пришествие Теней, к счастью, произошло еще до рождения десятилетнего Максимки, но смерть соседнего дома он застал, и она отчетливо врезалась в его память. Время уже никогда не сможет вытравить эту картинку.
За двадцать ужасных лет люди стали предельно, болезненно осторожны. Но всё же кто-то дал слабину. Кто-то впустил Тень. А Тень не выпустила никого. Мальчик стоял у окна и с ужасом наблюдал, как гаснут окна дома, одно за другим. Методично, последовательно. И беззвучно. Мёртвая тишина царила, пока дом погружался во мрак. Всего за час шестнадцатиэтажное здание умерло. А потом, в абсолютной тишине, наблюдающие из соседних домов за торжеством мрака люди стали различать голоса тьмы.
Впрочем, сейчас мальчику не было дела до мертвого дома напротив, в окнах которого поселился непроглядный мрак. Его внимание было приковано к фигуре, неуклюже ковыляющей по дороге между домами. Максим видел Тень. Второй раз в своей жизни.
Фигура определенно была похожа на человека. Туловище, две руки, две ноги. Только на плечах... Мальчик боялся отвести глаза, с ужасом и восхищением наблюдая за существом, на плечах которого покоился большой колокол, нижней окружностью как раз по ширине плеч. Колокол поблескивал в лунном свете, и вместе с ним — десятки маленьких колокольчиков, подвешенных на металлических кольцах к коже Тени и к лохмотьям, заменявшим ему одежду.
Оно покачивалось на ходу, по-видимому, из-за тяжести главного колокола. А может быть, специально для того, чтобы он звонил. Да, когда Тень поравнялась с окнами Максима, он услышал тихий, но отчетливый мелодичный звон. Приятный густой звук основного колокола не оставлял сомнений в том, что под ним была пустота, и язычок двигался свободно, ударяясь о стенки. Его звучанию вторили малые колокольца, составляя чудесную, завораживающую мелодию.
Дверь в комнату открылась, мать Максимки тихонько вошла и встала рядом с ним у окошка. Проследив за взглядом сына, она горько усмехнулась и потрепала его по волосам.
- Ложись спать, сынок. Уже поздно.
- Кто это был, мам?
- Тень, конечно. Кто еще ходит ночью по городу? - женщина подняла брови, изобразив недоумение, но встретила требовательный взгляд сына и продолжила, запнувшись на секунду. - Его называют пустозвоном. Или звонарем. Если ему встречается человек, он завораживает его мелодией и уводит за собой. Куда — никто не знает. Но еще никто не возвращался.
Она продолжала говорить, пока Максимка переодевался в пижаму и укладывался в расстеленную кровать.
- Сейчас он обычно гуляет в одиночестве. Но раньше, когда Тени только пришли и люди не знали защиты... Я видела, как он вел за собой дюжину людей. Видела и больше. И...
Женщина осеклась и исполненным материнской любви взглядом посмотрела на Максимку. Мальчик уже лежал под одеялом и слушал во все уши, боясь пропустить хоть слово.
- Всё, пора спать. Спи, зайчик.
Она поцеловала мальчишку в лоб и вышла из комнаты.
Не всё следовало рассказывать. Кое-что ей и самой хотелось бы не знать, не помнить, забыть. Например, как плененные мелодией пустозвона люди распахивают незащищенные символами окна и летят на мостовую, разбиваясь вдребезги.
Или хотя бы то, как мертвые тела поднимаются, искалеченные, сломанные, и плетутся вслед за зовущим перезвоном колокольчиков.
