Удар. Взрыв в голове. Боль. Тишина.
Рустам очнулся лежащим на дороге. Голова слегка болела. Мысли ясные. Значит, уже протрезвел.
Рустам медленно поднялся и побрел по дороге.
Домой. Надо домой. Лайло опять огорчится. Боже, мне больно даже от мысли, что я снова огорчил ее. Надо скорей домой.
Первые лучи солнца пробились сквозь горизонт. Попутных машин нет. Ничего, пройду пешком.
Кажется, машина! Да! Но это «скорая помощь». Жаль. Ну, ничего. Если срезать, то не так далеко.
Рустам остановился возле своей квартиры. Прислушался. В квартире тихо. Значит, жена еще спит. Похлопал по карманам. Ключи! А, вот они. Хорошо, что не потерял. Нет, больше не буду пить. Хватит.
Рустам тихонько вставил ключ в замочную скважину и повернул. Замок отчетливо щелкнул и дверь открылась.
Стараясь не шуметь, Рустам вошел домой и запер дверь.
***
Лайло не спала. Вечером, уложив ребенка, она долго сидела на кухне, ожидая мужа, но тот так и не пришел. Лайло легла в постель, но сон не шел. Мешали переживания и предчувствия.
Женщины всегда переживают за мужчин. Только вот мужчины никогда не оценят это.
Вот уже утро, а его все нет. Главное, чтобы ничего не случилось. Неужели так будет всегда? Рустам стал часто пропадать с друзьями. Лайло это не нравилось. Да и кому понравится.
Вот опять его нет. Сколько это будет продолжаться. Он же раньше не был таким. Неужели все началось, когда она забеременела и не могла…
Щелкнул замок. Вернулся! Ну, слава Богу. Сделаю вид, что сплю. Не хочу сейчас скандалить.
***
Рустам аккуратно закрыл за собой дверь. Разулся, стараясь не шуметь, и прошел в спальню.
Лайло лежала в постели. Как она прекрасна. Какая же я скотина, что поступаю так с ней.
Спит. Не буду будить. Пойду, ополоснусь. И Рустам вышел.
***
Лайло открыла глаза. В комнате никого не было. Она встала и вышла в коридор – никого. Показалось?
Она подошла к двери – закрыто на замок.
В ванной зашумела вода. А! Он в ванной. Ну, конечно! После бурной ночи, надо искупаться.
Лайло пошла на кухню, сварить себе кофе.
***
Странно. Ополоснул лицо, но почему-то не освежился. Наверное, перепил. Главное не заболеть теперь. А то завтра на работу.
Рустам тихонько вышел из ванной. Хоть он и старался все делать тихо, но дверь все же предательски скрипнула.
Лайло уже встала. Я все же разбудил ее. Эх!
Рустам прошел на кухню. Лайло стоит возле полки и вглядывается в коридор. Она расстроена и удивлена. Наверное, прислушивается к ребенку. Вслушивается: проснулся или нет.
Рустам вошел на кухню:
- Доброе утро, милая.
Но Лайло не ответила. Она положила себе в чашку кофе и сахар и ждет, когда вода в чайнике закипит.
Обижается. Конечно. Понятное дело. Попросить, чтобы и мне сварила кофе или это уже будет наглость. Нет. Посижу лучше рядом. Отойдет, прости, и сама заварит.
Лайло прошла мимо него в коридор, включила свет в ванной, заглянула туда и вышла. Она чего-то испугалась. Может я там чего не так сделал? Да нет. Вроде все в порядке.
Почему она шепчет молитвы? Что произошло?
- Дорогая, что случилось?
Молчит. Не отвечает. Точно теперь неделю дуться будет.
***
Звякнул электрический чайник, и Лайло вздрогнула от неожиданности.
Да, нервы ни к черту. Надо будет валериану попить. Хотя, когда муж постоянно в загулах, то уже никакая валериана не поможет.
Лайло снова прошла на кухню и заварила кофе. Поставила чашку на стол и села у окна. Вот люди просыпаются. Завтракают. Интересно, у скольких еще женщин на квартале мужья так гуляют до утра?
***
Как она сейчас прекрасна на фоне восходящего солнца! А ведь я этого не замечал. Или замечал, но забыл? Может, когда ухаживал за ней? Ну вот, теперь мне еще хуже.
Рустама мучили угрызения совести. Лайло сидит напротив него, но абсолютно его игнорирует.
Ну что же мне сделать?
- Ну, прости меня. Дурак я. – Рустам накрыл ладонью ее руку.
***
Лайло поежилась от внезапного холода и убрала руку со стола.
Нет. Не хочу его прощать! Надоело. Я круглые сутки дома. Думаю, что вечером он придет. Пусть не помогает – чем мужчина может дома помочь? – так хоть поддержит меня, приласкает, поцелует. А он пьянствует где-то всю ночь!
Но почему же у меня так сердце стучит. И страшно как-то. Тоскливо на душе. Из-за него? Такого никогда не было.
Наверное, стресс. Надо будет к врачу сходить: вдруг на молоко повлияет. Пусть Рустам дальше пьянствует, а у меня уже наш Азаматик есть. И то радость.
***
Рустам почувствовал горечь: он просит прощение, а она руку одергивает. Ну, подулась, может хватит уже? Что мне еще сделать, чтобы простила?
Рустам не на шутку распалил себя и в сердцах ударил кулаком по столу:
- Мне всю жизнь теперь умолять тебя?!
***
Кружка с кофе вздрогнула, а чайная ложка подпрыгнула, и задребезжало на столе. Лайло вздрогнула. Глаза ее округлились от страха.
***
Ну вот. Теперь она заплачет. Что я за человек!
Рустам резко встал и вышел из кухни.
Ну и пусть дуется! Пойду на Азамата лучше посмотрю. Хотя бы он не обижается на меня.
Двухмесячный ребенок лежал в люльке и сладко посапывал. Рустама умилила эта картина. Он подошел ближе, наклонился и с улыбкой прошептал:
- Доброе утро, мой сладкий.
Ребенок вдруг вздрогнул, открыл глаза и закричал.
В комнату вбежала Лайло. Она подхватила ребенка и стала убаюкивать. На ее лице все тот же страх.
Ну вот. Теперь она подумает, что я пьяный, что я причинил ребенку боль.
Лайло отвернулась от Рустама, продолжая качать ревущего ребенка, смотрит в окно.
Рустам повернулся и вышел из комнаты.
***
Лайло качала ребенка и все больше пугалась того, что тот не успокаивается. Может, заболел? Может, промокли пеленки? Нет. Сухие. Что же такое? Почему он плачет?
И опять этот холод. Господи, что же происходит?
***
Рустам прошел в зал, сел в кресло. Старые пружины заскрипели. Эту мебель еще его отец покупал. Конечно, будет скрипеть. Словно на свалку просится.
Рустам включил телевизор, настроил звук потише и стал смотреть утренние новости.
За его спиной по квартире заметалась Лайло. Вот она заглянула в комнату. Но я не буду реагировать. Раз она решила меня игнорировать, то и я буду! Ничего. Перебесится, поругаемся, а потом все снова будет хорошо.
***
Лайло теперь было страшно. Она, не выпуская ребенка, складывала детские вещи в сумку.
Звуки от телевизора подстегивали ее. Она хотела быстрее собраться и поехать к матери.
Лайло тихо плакала: почему это происходит с ней? Она не понимала.
Войти в зал и выключить телевизор? Нет! Не надо. Скорей к маме!
***
Комментатор говорил о новостях спорта, когда до Рустама дошел звук закрываемой двери.
Всё. Ушла к маме. Ну, теперь начнется. Приедет с родней, будут разборки, увещевания. Ее мамаша начнет стыдить меня.
Рустам со злостью выключил телевизор и бросил пульт на пол.
Он подошел к окну. Вот из подъезда вышла Лайло. Прижимая ребенка к себе, она со страхом обернулась и посмотрела на Рустама. И убежала. Не ушла, а именно убежала. Странная какая-то. Нельзя же так сердиться. И почему сразу к маме?
Рустам прошел на кухню. На столе еще стояла наполненная наполовину кружка с кофе. Лайло не допила.
Вдруг злоба охватила все существо Рустама, и он с силой швырнул об стену кружку. Та со звоном разбилась, осыпав пол осколками и испачкав стену кофе.
В прихожей зазвонил телефон. Рустам резкими шагами подошел к аппарату. Но в последний момент решил не поднимать трубку.
Наверное, теща. Не хочу с ней говорить. Не сейчас. Начнутся обвинения. Да, я проштрафился. Но это не означает, что они могут теперь проесть мне всю плешь!
Запищал автоответчик. Рустам, на полпути к спальне встал как вкопанный от того, что говорил голос:
- Это квартира Алимкуловых? С вами говорит лейтенант Парпиев. Пожалуйста, свяжитесь со мной. Сегодня мы обнаружили тело вашего супруга на улице ****. Перезвоните мне срочно. Мой телефон ****.
И отключился.
Рустама как громом поразило.
Нашли тело.
Это шутка? Розыгрыш? Может не туда попали? Нет. Попали по адресу. Но я же жив! Я жив!
Рустам подскочил к большому зеркалу в прихожей. Нет! Вот дверь в зал, лепка на потолке, вешалка. Но зеркало не показывало Рустама.
Он сполз на пол и уселся, уставившись в зеркало, в котором его больше не было.
***
Через несколько дней в замочную скважину вставили ключ. Дверь открылась. В квартиру вошли Лайло с матерью и какие-то люди. Все были в траурных одеждах. Лайло заплаканная, прижималась к своей матери.
- Успокойся, доченька. Бог дал – Бог взял. Ему сейчас хорошо.
- Смотри, мама: телевизор выключен, а пульт на полу.
- Тебе показалось, доченька. Ты его сильно любила, вот и померещилось.
Женщины прошли на кухню, где Лайло побледнела:
- Мама. Чашка разбита.
- Наверное, ты обронила, когда уходила.
- Нет, мама. Я точно помню, что оставила чашку на столе.
Мать прочитала скорую молитву.
- Говорю же, что это он был. И холодно мне стало. И Азамат закричал.
- Ох, дочка. Наверное, он приходил попрощаться.
И женщины заплакали.
***
Рустам не понимал, почему он остался здесь. Но он привык. Он жил рядом. Оберегал, как мог. И старался больше не пугать жену и ребенка.
Ну, может только иногда.
Когда злился и выходил из себя.
