Крышку гроба Димка заметил на четвертом этаже. Она была прислонена к стене напротив двести пятнадцатой квартиры, в которой, если ему не изменяет память, жила одинокая старуха – вроде её звали Валентиной Ивановной.
"Умерла, значит", - подумал он, схватившись за поручень. Факту смерти старухи Димка не удивился, ей было далеко за девяносто, по словам соседей, она долгое время тяжело болела и последние несколько лет практически не поднималась с кровати. Его испугало совсем другое, а именно – крышка гроба, обитая красной тканью, с кружевами и черной атласной лентой.
Димка знал, что раньше, ещё до его рождения, существовала традиция: оставлять покойников в квартирах. Их не увозили в морг, гробы доставляли на дом, перекладывали туда мертвецов, потом водружали гроб с телом на стол, а крышку оставляли на лестничной площадке. Страшное зрелище, но традиция есть традиция. Покойник находился дома три дня, а в день похорон гроб выносили на улицу, ставили минут на десять у подъезда, затем несли к автобусу, накрывали крышкой и везли на кладбище.
То было раньше. И вдруг крышка гроба на лестничной площадке. Как эхо прошлого. Дурной знак!
Он чувствовал присутствие смерти. Там, за дверью двести пятнадцатой квартиры лежит покойница. В гробу. А здесь витает смерть. Он точно знает.
Димкина болонка начала спускаться по ступенькам, и Димка был вынужден пойти следом.
Гуляли они недолго, минут через двадцать Кнопка устала, уткнулась мокрым носом в Димкину штанину и заскулила. Жалобно, едва слышно.
В подъезде Димка вызвал лифт, но когда на первом этаже распахнулись коричневые створки, неожиданно посмотрел на лестничный пролет. Неведомая сила тянула Димку наверх, он не хотел снова видеть красную крышку гроба – всю в кружевах, оттого пугающую и будоражащую психику ещё больше, но внутренний порыв оказался сильнее: Димка стал подниматься по лестнице. На третьем этаже остановился, отдышался, сердце бешено колотилось в груди досчитал до тридцати и поставил ногу на ступеньку. Ещё один шаг. Остановка. Глубокий вдох и робкий шаг.
В поле зрения показалась красная крышка гроба. Димка ощутил волнительное беспокойство, и опять появилось чувство присутствия на лестничной площадке духа смерти. Словно она витала здесь до сих пор и, забрав с собой бабу Валю, намеривалась прихватить за компанию кого-нибудь ещё.
Димка не верил в мистику, но приоткрывшаяся со скрипом дверь двести пятнадцатой квартиры наводила на определенные мысли. Сквозь небольшой проем он увидел узкий коридорчик, оклеенный полосатыми обоями, старую тумбочку с резными ножками, выцветший палас, заляпанный коричневыми восковыми пятнами и потертый стул. Подойдя ближе, пришлось приблизиться почти вплотную к крышке гроба, Димка коснулся дверной ручки.
Зачем ты это делаешь, уже не кричал, а вопил внутренний голос. Остановись! Разворачивайся и беги домой!
Не помогло. Его поведение смахивало на поведение безумца, он до одури боялся красную крышку гроба, ещё больше боялся заходить в квартиру с покойницей, но его продолжало туда затягивать. Именно затягивать, по-другому не скажешь.
Шире открыв дверь, Димка ступил в коридор. В нос ударил неприятный запах подгнившего сладковатого картофеля. И сразу же мозг пронзила шальная мысль, что так пахнут покойники.
Зажав в кулаке поводок, Димка двинулся в большую комнату. Красный гроб стоял на столе в центре комнаты. Покойница лежала ногами вперед, Димка замер в дверном проеме, в комнате запах гниющего картофеля вызвал тошноту.
Окно было распахнуто, старенькая занавеска слегка покачивалась от ветра, но запах стоял омерзительный.
Димка увидел лицо бабы Вали: желтоватого оттенка, с длинным заостренным носом, вытянутым подбородком, закрытыми глазами и… зашитыми черными нитками губами. Кожа на щеках и шее была вся в складках, как у собак породы шарпей.
Кнопка потянула поводок к выходу.
Внезапно черные нитки треснули, плотно сжатые губы покойницы разомкнулись, изо рта вытекла струйка мутной жидкости; Димка закричал, шарахнулся назад, и в этот момент с шумом захлопнулась входная дверь.
А дальше произошло то самое, необъяснимое, навсегда оставшееся для него загадкой. Он пытался добежать до выхода, а ему в лицо била струя мощного воздуха, стало трудно дышать, глаза пришлось закрыть, поводок выпал из рук.
Когда удалось открыть замок, послышалось тяжелое дыхание, оно доносилось отовсюду, он так и не понял, кто дышал, но, выскочив на лестничную площадку, бросился наверх.
О Кнопке вспомнил на восьмом этаже. Он звал её, спускаясь вниз по ступенькам, звал, оказавшись на четвертом этаже, поравнявшись с красной крышкой гроба, звал, спустившись на первый этаж.
Кнопку не нашли, и Димка решил, что в квартире покойницы, пытаясь справиться с дверным замком, он слышал дыхание смерти. Именно смерть вырывалась из зашитого рта бабы Вали, и именно смерть забрала у него собаку. Больше некому.
