Когда-то, когда у Вадима была еще семья, он считал жизнь какой-то яркой радугой. Ее цвета были разнообразны, плавно перетекали из одного оттенка в другой, радовали теплотой красок… но вот уже пять лет, как жизнь закончилась. Нет, конечно, физически он был жив – аппаратура исправно выполняла свою работу. Но разве можно назвать существование обездвиженного овоща жизнью? Но обо всём по порядку.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Марин, ты забери Ленку с садика сама сегодня. Я не могу, Петрович попросил задержаться на пару часов, я не успеваю.
- Ладно, любимый. Позвони, как будешь домой идти, я ужин разогрею.
- До связи. Целую.
Вадим положил трубку и устало потянулся, работать лишние два часа – удовольствие то еще, но и напарника подводить не хотелось. Работа охранника круглосуточного магазина считается в принципе не пыльной, да и премии начальство выписывает регулярно. За четыре месяца его работы на новом месте не произошло еще ни одного ЧП. Большую часть времени он просто пялился в монитор, следя за передвижениями покупателей – раскрасневшиеся тётки, набивающие полные тележки картошкой да луком, молодые ребята, затаривающиеся пивом с чипсами, пожилые бабульки, пытающиеся подслепшими глазами разобрать срок годности кефира… в общем ничего интересного. Но тут, на экране Вадим заметил кое-что необычное: одна бабулька, старательно запихивала под кофту булки, одну за другой. Вадим, выйдя из кабинета двинулся прямиком к стеллажу с мучными изделиями.
- Как не стыдно, женщина, в таком возрасте воруете!
- Да какое ты понимание имеешь о стыде? Когда страну обворовывали, когда у народа последнее отбирали, кому стыдно было? – проскрипела бабулька.
- Лично я никогда чужого не брал, и Вам не советую. Давайте, сейчас Вы выложите обратно, всё что взяли, а я сделаю вид, что ничего не видел.
- Да что ж мне делать? Вся пенсия на коммуналку да на лекарства, помочь мне некому, а кушать что-то надо! – в ее глазах блеснули слёзы, но как бы мне не было ее жаль, работа есть работа
- Обратитесь к социальным работникам, а воровать – это преступление. Давай, мать, выкладывай.
Но она лишь сильнее прижала руки к груди, поэтому пришлось применить силу и вежливо, но настойчиво выпроводить женщину из магазина. Уже на улице она обернулась и прошипела:
- Всё равно я своё возьму – голодной не останусь, – и пошаркала своим старушечьим шагом, бормоча что-то себе под нос.
«Во народ пошел!» - только и подумал охранник. Остаток рабочего времени прошел так же спокойно, как и прежде. Вадим собирался домой: подготовил журналы, надел куртку, передал информацию сменщику и направился на автобусную остановку. Уже из автобуса он решил позвонить жене. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети». «Вот Маринка раззява, опять про зарядку забыла» - мелькнуло в голове. Уже подходя к дому, Вадим, по старой привычке задрал голову и взглянул на окна своей квартиры – свет везде горел, значит дочь она уже забрала и сейчас наверняка колдует у себя на кухне над очередным кулинарным шедевром. Поднимаясь на этаж, Вадим почувствовал запах чего-то горелого. Как выяснилось, черные клубы дыма вырывались из его открытой квартиры. Забежав на кухню с криком: «Марин, что у вас сгорело!?», он резким движением снял чадящую сковородку с плиты и бросил в мойку. «Эй, девчонки, что за пожар?» - тишина квартиры оставила вопрос без ответа. Он прошелся по всем комнатам – но ни супругу, ни дочь не обнаружил. Самое странное было то, что розовая курточка дочери так же, как и новое пальто жены висели в коридоре на своём привычном месте. Никаких мыслей, куда они могли уйти раздетые, да еще и оставив квартиру на распашку, не было. Кроме одной. На них напали, обманули, ограбили! Но нет, все вещи были на месте. На осмотр квартиры ушло не более пяти минут, по истечению которых, Вадим уже набирал номер полиции.
Прошла неделя. Полиция завела дело о пропаже двух людей, к поискам было подключено куча народу. Видимых причин для похищения матери и ребёнка из собственной квартиры следствие не видело. Это был шок. Настоящий шок для их маленького провинциального городка. Вадим, взяв на работе больничный, круглыми сутками сидел дома у телефона. Веря. Надеясь. Веря.
Во вторник он встал рано и пошел умываться. Зайдя в ванну и потянувшись к крану, он замер – в раковине, переплетаясь словно золотая паутинка, были рыжие волосы его жены. Срезанные локоны, будто специально были аккуратно разложены по всей раковине. Он сгрёб их руками, медленно осел на холодный кафель и просидел так часа три-четыре абсолютно неподвижно, лишь прижимая к груди золотые пряди.
В среду, организм потребовал своё – не ел Вадим уже дней пять. Он накинул куртку и спустился в ближайший ларёк. Купил хлеба, пару банок тушенки и вернулся. Вернулся обратно в свою пустую темницу, которой стал их дом. Зайдя в квартиру, он почувствовал аромат знакомых духов.
- Марина! Марина! Любимая моя! Ты вернулась! – кричал он как сумасшедший. Но в квартире было всё так же тихо и пусто.
В четверг он долго лежал в кровати. Он не мог уже найти в себе силы, что бы пережить еще один день. Но надежда всё еще плескалась где-то на дне его сознания. Он всё еще верил… Время было уже около полудня, а он всё лежал и прислушивался к окружающим звукам: шуршание занавески, гул машин за окном, бормотание телевизора у соседей… и вдруг тишина. Как будто на голову положили тяжелую подушку – всё разом стихло, кто-то резко вытянул все звуки из комнаты. Все, кроме одного – тихий звон колокольчика, нежный и мелодичный. Это был колокольчик Леночки, висящий над входом в детскую.
- Папа… Папочка!!! – раздался звонкий голосок его дочери.
- Лена! Где ты, Лена?!
- Я в комнате папочка! Иди, я тебе кое-что покажу! Быстрее, па!
Вадима тут же сдуло с кровати. Он побежал по коридору, видя пред собой открытую дверь детской, запутался в штанах и упал. Тут же поднявшись, он увидел перед собой уже закрытую дверь. Очень медленно повернув ручку, он заглянул в комнату – Лены там не оказалось, лишь тихий звон колокольчика…
В пятницу мысль о самоубийстве пришла как-то сама собой, как будто это было вполне естественным явлением, завершающим его бессмысленное существование. Надежда умерла. Он уже не верил найти их в этой жизни. Он поднялся и направился в сторону двери. Он хотел подняться на крышу. Но дверь квартиры просто не желала открываться, судя по всему заело замок. Опасаясь растерять всю свою решимость, Вадим не стал возиться с дверью, а подошел к окну - третий этаж, авось повезёт. Уже распахивая створки, он заметил, как загудели трубы в ванной, опять зазвенел колокольчик в детской, как-то особенно громко затарахтел холодильник… «ЭТО пытается мне помешать» - вспыхнуло в мозгу, чем только прибавило решительности. И он шагнул.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Прикованный к больничной койке, он уже жил пять лет. В полном сознании, но абсолютно обездвиженный. При падении он сломал позвоночник, но врачи спасли ему жизнь. Хотя разве можно назвать жизнью существование овоща, способного шевелить лишь глазными яблоками, не имея возможности говорить и чувствовать?
P.S. Жену и ребенка Вадима так и не нашли. Ни живыми, ни мёртвыми. Дело об их пропаже теперь пылится на полках архива, как не раскрытое.
Автор: РедкаяОсобь
