Минутное молчание прервал голос Олега.
– Это была пешка. Язык ему, скорее всего, отрезали, хотя возможно, что его вера настолько сильна, что он сам отрезал, но это навряд-ли, по глазам видно, что не сможет. А лишили его языка, я так полагаю, чтобы не болтал лишнего, однако он и без него сумел сдать всех с потрохами. И покончил с собой, зная, что там ему будет куда хуже, нежели от собственной руки. Видимо они взяли за основу страх.
– Мне кажется, он пришел оттуда. – Указывая на восток, сказал отец. – Мы как раз шли в эту сторону пока не наткнулись на эти камни, нужно спешить! Олег немного повертел головой, всматриваясь вдаль, и согласился с отцом, после чего мы двинулись в путь.
Дорога была не длинной, но напряженной. Она напоминала мне старую байку о том, как ослик переходил по мостику и постоянно вздыхал от волнения, потому что знал, что мостик вот-вот сломается, но у него не было выбора и надо было идти вперед. В оригинале он прошел через мостик, так как этот маленький рассказ учил людей смелости и не боятся смотреть опасности в лицо. Но на эту ситуацию, пожалуй, она не распространяется. Наша дорога закончилась, когда мы уперлись в небольшой поселок. Дома были деревянные, но на вид не такие старые, виднелись вполне дорогие и шикарные коттеджи с огромными дворами. Все эти дома представляли собой несколько улиц, а в дали, километра через три, виднелся еще один подобный поселок. На фоне всех серых домов выделялась небольшая сгоревшая церковь и водонапорная башня.
– Сгоревшая церковь оправдывает все ожидания. Мне кажется, для начала стоит найти машину, там, в багажнике в моей сумке в потайном отделе есть пистолет. – Сказал Олег, посмотрев на отца.
– Ты взял с собой пистолет на отдых?
– Не забывай, где я работаю, эта вещ всегда со мной, даже помимо работы.
– Столько лет тебя знаю, однако сюрпризы ты преподносишь регулярно.
– Ну, в сам поселок мы не пойдем, надо обходить стороной, да так чтобы нас не заметили. Хотя знаешь, как то тихо тут, куда все делись? Пожалуй, не будем торопиться, давай-ка лесом обойдем с другой стороны все это дело. – Мы обошли «все это дело» и не увидели ничего нового, идеальная тишина и пустота. Олег решил сходить один и проверить что к чему, это куда лучше, чем просто смотреть со стороны. Он вынул у меня из рюкзака небольшой ножик, взял в руку, прижав лезвие к предплечью, и в полуприсяд пошел из леса к домам. Как только он скрылся между улицами, мы начали отсчитывать секунды, было договорено десять минут. Если через десять минут он не появляется, то мы бежим на юг ко всем чертям. По предположениям там должны быть железнодорожные пути, достаточно будет идти вдоль рельс, и в любом случае мы выйдем к цивилизации. Если честно я сбился еще на четвертой минуте, но отец считал, постепенно загибая пальцы, где каждый являлся отсчитанной минутой. Когда на руках больше не оказалось пальцев для подсчета мы решили не торопиться с возвратом. «Ну, мало ли что, вдруг на минуту задержался, или сбился со счета, подождем еще пару минут». – Говорил отец через каждые две минуты. В итоге, как и ожидалось, мы увидели дядю Олега. Огромный лоб, ростом наверно около двух метров и в пропорциональном теле тащил его за ногу. Как только отец увидел это, он резко дернулся и тут же остановился, видимо в его голове проснулся здравый смысл. Олег, судя по всему, был еще жив, но его состояние было крайне критическое, это было понятно по растянутому следу крови на пыльной дороге. Отец опустил голову и начал шептать повторяющиеся «Что делать, что делать?». И правда, что делать в этой ситуации было неизвестно. Бежать? Но ведь он еще живой, да и мама с Максом еще не обнаружились. Убежать - это же потерять всю семью в одну секунду. Ради чего тогда жить? Даже если у нас получится выбраться, то мы с отцом всю жизнь будем помнить об этом, мы не сможем смотреть в глаза друг другу. Он посмотрел мне в глаза и сказал:
– Сынок, если я не смогу, то беги, как можно дальше и как можно быстрее. Ты должен выжить, ты просто должен. – Я со слезами на глазах покивал головой, мы обнялись, и он побежал спасать Олега. Я смотрел ему в спину и понимал, что возможно это был последний раз, когда я услышал голос своего отца. Да я лучше умру со всеми остальными и скину с себя бремя мучений всех этих воспоминаний, и, я побежал вслед за ним.
Он заметил нас метров за сто от себя. По его выражению лица было понятно, что он умственно отсталый, или его частенько роняли в младенчестве, однако, плохого о его физических данных не скажешь. Чем ближе к нему приближались мы, тем больше и грознее становился он, а с дали он казался не таким большим. Отец с криком прыгнул на соперника, свалив его с ног, и драка перешла в лежачий режим. Пока они кувыркались и пытались применить относительно друг друга болевые приемы, я пытался разбудить Олега. Он не реагировал даже на пощечины и легкие удары, если бы он не стонал, пока находился в обмороке, я бы подумал что он мертвый. – Нога! – Из последних сил крикнул Олег, что заставило меня опустить взгляд. Небольшой кинжал, похожий на тот которым зарезал себя немой, торчал из ноги Олега. Я сначала не понял, что он хотел этим сказать, но когда я заметил что мой отец лежит бездыханным телом, а на нем сидит громила и бьёт его столь сильными ударами, что порой был слышен звук хруста, до меня дошло. Я взялся за ручку ножа, торчащую из ляжки, тут же почувствовав мерзкую кровь на своей руке, и резким движением вытащил нож. Как только я произвел все эти действия, Олег словно проснулся, было слышно, как он глубоко вздохнул и начал дергать руками и ногами. Я в страхе смотрел то на нож на то на громилу, я понимал, что нужно делать, но что-то меня останавливало, мои руки дрожали, словно сейчас жуткий мороз.
– Чего ты ждешь? Бей его! – Крикнул Олег, смотря на меня. Громила обернулся на нас, увидел в моей руке нож и начал медленно вставать, в его лице просыпался зверь, словно я держал самую главную вещь в его жизни. Когда он встал в полный рост, я понял что в его силах убить меня одним лишь щелчком, а этот маленький нож для него иголочка. Не успел я моргнуть, как в моей руке ничего не оказалось, Олег уже стоял на ногах и держал нож, который мгновение назад был у меня. Громила не торопился нападать, не знаю, что его останавливало, но явно не тоже что меня секунду назад. Олег подкинул нож в руке, тем самым поменяв его расположение с рукоятки на лезвие, и швырнул в соперника. Это произошло так быстро, что я даже не заметил, как его рука выпрямилась, направляя нож в цель. Нож был легкий, поэтому бросок был в горло, грудную клетку он мог не пробить, голову тем более, а целится в глаз, было слишком опасно в этой ситуации, на кону слишком многое, а бросок всего один. Он упал столбом, даже не попытался поднять руку к горлу. Представьте, что на вас навели пистолет, и вы ничего не можете сделать, вы просто ждете, пока держащий нажмет на курок, и вот он нажимает, щелчок, и пуля не вылетает. Примерно с таким же облегчением стоял я, смотря на все происходящее. Позабыв про все, мы с Олегом подбежали к отцу. Он медленно стонал, но на вид был не при смерти. Мы подняли его на ноги, он немного оклемался, пожаловался на сломанные ребра и выбитые зубы, и, судя по говору, у него была сломана челюсть. Когда мы убедились, что он сам может идти, Олег сказал что можно вернуться в деревню.
– Я обошел почти все улицы, там никого не было, все дома пусты, а потом я увидел, как это амбал собирает сумку. – Олег резко прекратил говорить и уставился на нож, торчащий из горла. – Этот нож, он обладает неким свойством, когда мы с ним ввязались в драку, он вонзил его мне в ногу, и меня тут же сковало. Я словно залитый бетоном был. Пожалуй, его нужно взять с собой.
