- Елена, вы точно готовы?
Это была моя первая практика с душевнобольными. Я только окончила медучилище. И вот он, мой первый пациент. Точнее пациентка.
- Да, Марина Васильевна.
Женщина поправила седую прядь, выбившуюся из общей прически:
- Это не должно быть сложно. Она вполне адекватная, - женщина замялась, - пока не приключится очередной приступ.
Я распахнула выкрашенную белой краской дверь и, набрав в легкие воздух, шагнула за порог.
В большое окно заглядывало осеннее солнце, освещая все углы небольшой палаты. Моя пациентка сидела на кровати и не обратила внимания на звук захлопнувшейся двери. Она забралась на постель с ногами и, обхватив колени, поглядывала в окно, то и дело прикрывая глаза.
На вид девочке было не больше одиннадцати. Длинные золотистые волосы были заплетены приставленной санитаркой в две косы. Родители Милы были не последними людьми в городе, и условия содержания ребенка были на уровне. За что мне досталась «золотая девочка», было не ясно. Мне, только ступившей на этот нелегкий врачебный путь.
- Здравствуй, - тихо произнесла я, боясь спугнуть малышку.
Девочка оторвалась от природы за окном и повернулась ко мне. В зеленых глазах мелькнуло удивление.
- Привет, - бесцеремонно помахала она мне рукой.
- Мила, меня зовут Елена…
Девочка не дала мне закончить мысль:
- Да, да. Меня предупреждали, что у меня будет новый врач. Чем меня будешь лечить ты?
Я оторопела от такой наглости, но постаралась не подать виду:
- Я пришла с тобой познакомиться. Как я могу предлагать лечение, не зная пациента.
Мила пожала плечами и приглашающе кивнула в сторону стула.
Я подвинула его к кровати и присела.
- Не правда ли, красиво? – выдохнула девочка, завороженно глядя в окно.
- Не очень люблю осень, - призналась я.
- Это и неудивительно, ведь ты не видишь…
- Чего?
- Их, - все так же тихо отозвалась она.
- Их? – я почувствовала, как недоверчиво покосилась на меня Мила, будто прикидывая, можно ли мне верить.
- Они рядом, - прошептала она, от чего стекло запотело, - они наблюдают, - девочка поставила палец на стекло и провела им вниз. - Они всегда следят за нами и делают выводы. - Мила водила пальцем по запотевшему стеклу. - Ты не можешь их чувствовать, если не впустишь в себя. А это ведь не так сложно, попробуй.
Меня прошиб пот, и где-то на левом плаче скользнула рука. Я уже хотела прикрикнуть на девочку, но она все так же сидела перед окном. Показалось? Еще одно прикосновение.
- Впусти их и ты увидишь, - уже шипела Мила.
- Прекрати это, - попросила я, понимая, что уже не контролирую свое тело.
- Нет! Ты должна впустить их! – девочка повернулась, глядя мне в глаза.
За ее спиной выделялся желтый силуэт. Он дергал за тонкие ниточки, присоединенные к рукам ребенка и ее рту. Это не Мила говорила со мной! Не Мила!
- Тебе не вернуться, - шипела малышка, на самом деле не издавая ни звука, - ты впусти нас, просто впусти. И ты увидишь! Ты же видишь?
