Горная ведьма испила воды. Холодной воды из источника боли. Взгляд леденеющих глаз страшил. Сегодня горная ведьма пройдёт посвящение в боги. Сегодня она возьмёт свой стальной клинок, наденет серебряный пояс с рубином. Сегодня в глаза ей посмотрит лишь тот, кому она долг отдать решила. Горная ведьма оставит свой дом. Свой дом на вершине крутого утёса.
В волосы ведьма сегодня вплетёт серебряный луч луны. В глазах незаметно промелькнёт терзающий души лёд. Никто не заметит ни птицы, ни звери, как синим сплетением рун, исчезнет та ведьма из горных пределов, пройдя сквозь созвездие лун. Ветру поддаться осмелится ведьма, решив его обмануть. Сегодня она все стихии под власть свою сумеет вернуть.
Бились птицы в клетках небесных, в перевитых золотом облаках. Их на волю пустила та ведьма, клеть их белую обратила в прах. Серым облаком вырвались птицы на свободу. Ведьму песнями своими прославили на всю округу.
Вилась горная дорога по холмам и вершинам. Вслед за ведьмою тысяча птиц спешила. Дикие звери стороной обходили, боязливо прижимаясь к земле. Чёрная кошка средь них гордо бродила, не боясь утонуть во тьме. А на дне серых глаз серебрилась печаль оступившейся ведьмы, испившей воды из источника. С собою горная ведьма кошку решила взять, сестрою своею назвав.
Вились дороги снов, сплетались по воли мысли. Не мало слёз небесных с тех пор испила ведьма. Шла по своему пути и не видела ни разу рассвета. А чёрная кошка ночами спать не могла. Истосковалась душа её по мягкому свету, по тёплому солнцу, по дивному лету. И ведьма её отпустить решила. Вернула ей тело девичье и мир, который она так любила.
И снова одна ведьма путь свой проходила. Не мало серых ночей одна проводила. На клинок свой лун лучи собирала, а рубин на поясе кровью диких волков окропляла. В серых холодных глазах ни капли тревоги и боли. Только лишь лёд и осколки изумруда на дне, как ил в море.
Диким ветрам неподвластная боле ведьма, забрела на долину вулканов и серого пепла. Дым из жерл курился причудливым узором, и гудели в недрах вулканов огненной стихии зовы. Ведьма брела меж ними, не ведая страха. Лишь чертила дорожку по песку остриём клинка и песнь свою напевала. Но дикий ветер в её волосах пробуждал огненного зверя, заточённого в самом высоком вулкане, что посреди долины. Зверь выл и плевался огнём из вулкана, а ведьма шла к самому краю, на огонь не взирая. Заглянула она в жерло, и не дрогнул её взгляд. Лишь в холодном стекле глаз отразился огонь, бушующий в вулкане. Неугомонный зверь всё выл и рвался на свободу.
Янтарь его глаз обратился к холодному ветру с вершины. Стеклянный взор ведьмы заставил зверя угомониться. Читая в глазах его страх и жажду свободы, ведьма горная руку воздела над жерлом огненным, и с ладони её осколок талого льда вниз устремился. И с глазами зверя соприкоснулся. С диким воплем он вверх из вулкана рванулся, расправил чёрные крылья и взмыл в поднебесье.
А ведьма дальше двинулась в путь. Тень огромного зверя рядом кружила. Так помог он ей выбраться из драконьей долины.
Огонь, дарованный зверем, в хрустальном амулете ведьма хранила. И ночью темной теперь без страха по лесам она бродила.
Волосы ведьмы в ветвях обгорелых деревьев путались, а мимо проносился шелест крыльев немых ворон. Ведьма вслушивалась в тихие зовы и шёпот. И по ним разбирала дорогу. Но внезапно прорезал тишину лесную крик ворона чёрного. Он кружил над лесом, в лунном свете мерцая серебряной кромкой крыльев. А, завидев ведьму, спустился вниз и уселся ей на плечо, сложив крылья. Ворон шептал её на ухо о том, как страдает их сгоревший лес, как он тихо стонет. Давно не забредал сюда ветер, давно не напаивало небо обгоревшую землю водой своею прохладной. И воззвала ведьма к серым птицам, несущим на своих крылах полные дождевой воды облака. И в ту же ночь напоила реки и почву. Реки полные до краёв текли по лесным жилам, деревья обретали листву, звери и птицы возвращались. А ведьма с вороном на плече двинулись дальше. Алый цветок запутался в волосах горной ведьмы. А крупицы изумруда на дне её глаз чуть искрились.
Но грустнел изо дня в день взор чёрного ворона. Однажды ведьма спросила, что тревожит его. Рассказал он ей, что когда-то жил в горном замке, что истосковался по дому. И ведьма встала на край обрыва, держа ворона в руках. Она отдала ему свой амулет огненный, дыбы тот освещал его путь сквозь туманную ночь. А ворон, пообещав вернуться за ведьмою, воспарил к небесам, оставив на её ладонях серебряное перо своё.
Стеклянные глаза ведьмы дрогнули. А эта ночь была первой за всё время, когда она смогла заснуть.
Здесь дико выл ветер, оглушая. Завывал в ушах, путал волосы, рвал платье. Ведьма шла к краю вершины горы. И ничто не могло её удержать от судьбы. Она должна была закончить свой путь. Теперь ей никуда не свернуть. Ведьма отбросила клинок, сорвала серебряный пояс. Алый цветок слетел с её волос, уносимый ветром, лучами, светом. А ведьма шла, преград не ведая. Лишь дикий ветер пытался её удержать. Но край всё близился, а за пределами бушевало море, разбивались о скалы волны.
А по щекам ведьмы текли слёзы, таяло сердце, искрились глаза изумрудами.
Горная ведьма заглянула за край, но в глазах её по-прежнему не было страха.
И она сорвалась, и она воспарила. Но лишь на миг воспарила.
Ведьма падала вниз, и всё ближе стихия, и всё дальше и дальше вершина. И последнее, что услышала ведьма – крики ворона с горной долины.
Она проснулась посреди ночи с криком, резко приподнявшись. Тяжело дыша, девушка посмотрела на себя в зеркало… Рыжие волосы, зелёные глаза… не холодные…. не стеклянные… живые…. Это лишь сон. Но… но какой… реальный….
Тут она услышала стук, резко подняла голову и охнула.
На кресле, что было напротив кровати, закинув ногу на ногу, сидел мужчина с длинными чёрными волосами, правильными чертами лица и бледной кожей. На груди его висел хрустальный амулет, внутри которого мерцал огонёк, а в руке он держал алый цветок, едва касаясь лепестками виска.
Губы мужчины дрогнули, изогнулись в лукавой улыбке. Только сейчас девушка заметила, что края чёрного плаща его едва заметно серебрились.
- Я ведь обещал вернуться за тобой, не так ли?
