«Пора! – подумал волшебник, - больше ждать нельзя! Иначе не успею провести ритуал к полуночи».
Однако волшебник колебался. К сорока годам он успел накопить немало грехов, и на местечко в раю уже не рассчитывал. Но… неисповедимы пути Господни. Как знать, вдруг вместо ада присудят пару тысяч лет чистилища? Тоже не сахар, но продать душу Дьяволу! Здесь обратного пути не будет.
С другой стороны, Бога пока ещё никто не обманул, а вот Дьявола... это случалось!
«Нельзя надеяться на милость Божью, - решил волшебник, - мастер магии рассчитывает лишь на себя и свою волю. У меня всё получится».
Стрелка на старинных механических часах сдвинулась на одно деление. Минута. Ещё одна минута потерянного времени. Полночь приближается. Волшебник понимал, он уже опаздывает. Дьявол шутить не будет. Один начерченный впопыхах неверный символ, одно небрежно произнесенное слово, и защита его магического круга ослабнет, а тогда... тогда повелитель преисподней заберет его душу, не даровав взамен ничего. Дьявол – не мелкая адская тварь, которую можно отпугнуть простым оберегом.
Ноги волшебника стали будто ватными, на лбу выступили капельки холодного пота.
«Как зеленый ученик, право слово! - упрекнул он себя, - давай, начинай».
Но начать было трудно. Часовая стрелка с равнодушной точностью забрала ещё одну минуту драгоценного времени. Волшебник застыл словно статуя. Один шаг и назад дороги нет! Волшебнику не хотелось шевелиться, дыхание давалось ему с трудом, но, всё же…всё же он сделал шаг вперед, преодолев двухминутную слабость. Магия – призвание сильных духом.
Облачившись в черную мантию и пристегнув к поясу длинную серебряную шпагу, волшебник направился в центр ритуальной комнаты. Взяв кусочек белого мела, освященного его лучшим другом епископом, волшебник натренированной рукой без подручных инструментов начертил на полу идеально ровный круг диаметром в два шага.
Опустившись на колени, адепт черной магии стал аккуратно выводить имена великих архангелов – борцов с адскими тварями. Каждую букву священных имён волшебник сопровождал молитвой. Человеку, решившему призывать дьявола, надлежало быть святее праведника. Недаром за тридцать дней до ритуала волшебник соблюдал строгий пост, воздерживался от удовольствий и раздал почти треть личного состояния на милостыню. Городские нищие были счастливы, как и продавцы дешевого спиртного. Гуляния продлились несколько дней, завершившись песнями, плясками, драками, поножовщиной и двумя трупами. Такова судьба! С подозрительной частотой благо одного приводит к грехопадению другого. «Милостыня оказалось нечистой», - сказал его друг-епископ.
Закончив писать имена архангелов, волшебник начертил внутри каждой четверти круга священные печати Бога. Обычно они не требовались, но Дьявола ангелы могут и не остановить. Волшебник решил, дополнительная осторожность ему не помешает.
Отложив мел, колдун поднялся на ноги и внимательно осмотрел защитный круг. На первый взгляд ошибок не было, но адепт магии никогда не доверял первому взгляду. Дважды перепроверив рисунок (Дьявол, как известно, обитает в мелочах) волшебник приступил к созданию «круга вызова».
Белый мел сменился красным. В центре второго круга волшебник начертил пентаграмму, поставив на её лучах пропитанные кровью свечи. В центр пентаграммы чернокнижник перенес невысокий круглый столик. Волшебнику так и не удалось очистить его поверхность от подозрительных красных пятен. Столик использовался в качестве алтаря.
Оставалась последняя деталь – жертва. Её волшебник подобрал заранее. Жирный черный как уголь петух мирно спал в клетке, не подозревая о своей скорбной участи. Как и полагается настоящему петуху, на восходе солнца он собирался проснуться и возвестить миру о начале нового дня.
«Всё готово, - убедился волшебник, - как раз успеваю!».
Минутной стрелке оставалось пройти до полуночи пятнадцать делений.
Удовлетворенно кивнув, волшебник зажег свечи, а затем, взяв в руку жертвенный нож, сделал надрез на собственном запястье. Кровь чернокнижника окропила алтарь. Волшебник произнес заклинание, и линии пентаграммы засветились красным цветом. Силы ада почувствовали зов, но пока не торопились появляться. Пентаграмма казалась огромной пастью хищника.
Волшебник достал из клетки петуха и прижал птицу к алтарю. Удивительно, но петух не испугался. Вытянув шею, он больно клюнул своего обидчика! Однако подобный пустяк не нарушил сосредоточенность опытного мага.
Высвободив правую руку, волшебник обнажил шпагу и нанес удар, пригвоздив петуха к столу. Птица забилась в беспомощном отчаянии. Волшебник поспешно отскочил в белый круг и начал читать длинное заклинание.
Садистский удар не убил петуха мгновенно. Силы ада любили муки жертв. Несчастная птица умерла ровно в полночь, в тот миг, когда волшебник закончил читать своё длинное призывание.
- Явись же ко мне, Дьявол! Приди – властитель преисподней! У меня есть к тебе предложение!
Из-под алтаря повалил черный дым. В комнате запахло серой.
- Да-да! – произнес волшебник, - приветствую, тебя, Дья... ЭЭЭ... А КТО ТЫ?!
Когда туман рассеялся, в пентаграмме действительно появилась адская тварь. Вот только волшебник считал, что Дьяволу выглядит куда внушительней. Разумеется, до сих пор в живую видеть Князя Тьмы колдуну не приходилось, хватало ума не связываться; но старинные гравюры наглядно рисовали картину исполинского великана, с массивными бараньими рогами, длинной козлиной бородой, огненным горящим взглядом и громоздким трезубцем в руках. Вместо этого перед волшебником предстало невысокое, едва-едва достающее ему до пояса существо, облаченное в элегантный черный костюм с ярко-желтым галстуком. Не будь адская тварь лысой, и её маленькие рожки, напоминающие шипы, никто бы и не разглядел. О сходстве с дьяволом говорили лишь: огненно-красная кожа, маленькие раздвоенные копытца, проглядывающие из-под отглаженных брюк; да серый ослиный хвост, которым существо машинально виляло из стороны в сторону.
Вместо яростного дьявольского взора чернокнижника встретил печальный слегка затравленный взгляд. В руках гость держал не острый трезубец, а маленький кожаный дипломат.
- Приветствую! – обратилось существо, - Дьявола вызывали?
- Да-да, - ответил волшебник, - а ты... это...
- Конечно, нет, - отмахнулось существо, - я – бес. Слуга Преисподней. Моё имя – Эдвин. Будем знакомы?
Гость приветливо улыбнулся и протянул руку, волшебник едва-едва не подал свою. Лишь в последний момент он опомнился и остановился, не став выходить из круга. Дьявол славится коварством. Вдруг это всё розыгрыш? Зачем заключать сделку, если душу можно заполучить обманом?
Бес улыбнулся.
- Понимаю, безопасность превыше всего! – сказал он.
Вернувшись к алтарю, бес выдернул оскверненную черным колдовством шпагу. Пощёлкав языком, слуга ада с видимым удовольствием осмотрел оружие, потрогав пальцем лезвие.
- Когда ещё представится случай подержать в руках серебро, - произнес Эдвин, - к тому же когда-то освященное. Может, подаришь?
Волшебник не ответил. Всё пошло уж как-то слишком не так. Старинный черный гримуар, купленный у старьевщика, по-другому описывал встречу с темными силами.
- Ну, нет, так нет. Понимаю, жадность, - сказал Эдвин, - что ж, смертный грех наша контора может только поощрять.
- Контора? – удивился волшебник.
- Адская канцелярия, - пояснил бес.
Разочарованно отложив шпагу, Эдвин вернулся к алтарю. Отбросив мертвого петуха, бес достал из кармана носовой платок и тщательно вытер кровь со стола. Закончив работу, Эдвин поставил на алтарь свой дипломат.
- Есть стул? – поинтересовался бес, - не люблю писать стоя!
По-прежнему не говоря ни слова, волшебник указал на маленький треножник в углу.
- Надеюсь, не освященный? – поинтересовался бес.
Волшебник отрицательно помотал головой.
- Хорошо, а то знаю я вашего брата. Священники только на вас и работают. По данным отдела порчи святых реликвий почти треть воды, благословенной в храмах, приобретается и используется колдунами в ритуалах. Освящают чернокнижники всё и вся. Хотя… Знаю я лентяев из отдела порчи святых реликвий. Соврут недорого возьмут. Лишь бы самим не работать. Дескать, зло оно и без нашего участия на Земле побеждает. Однако я не верю. Вы же сотворены по образу и подобию Божьему, стало быть, к свету тянетесь.
«Это вряд ли», - подумал волшебник.
- Ладно, к делу, - продолжил бес, устраиваясь поудобнее на треножнике, - цель вызова?
И тут волшебника прорвало.
- Вообще-то я призывал дьявола! Самого дьявола!
- Дьявол занят, - отрезал бес.
- То есть как?
- Мужик, ну, подумай немного головой. Вас много, а Дьявол один.
- Но в моём гримуаре..., - начал было волшебник.
- Так он, небось, ещё в средние века написан.
- Да, и я...
Ну... друг, - перебил бес, - давеча и до ветру ходили реже. Инквизиция недаром свой хлеб ела, и колдунов, в отличие от судов над ними, было не в пример меньше. А как все запреты сняли, развелось вас, как собак нерезаных, вернее, на кострах не сожженных.
Волшебник открыл рот от изумления.
- И Дьявол теперь не появляется?
- Почему же? Приходит, но... Ты уж не обижайся, дьявол удостаивает личным визитом шишки поважнее, - развел руками Эдвин, - короли, там всякие, политики, архиепископы, банкиры и так далее. От них КПЗД выше!
- КПЗД?
- Коэффициент полезности злых деяний, - объяснил словоохотливый бес.
Отчего-то последняя фраза совсем расстроила волшебника.
- Выходит, моя душа Дьяволу не нужна и договора не будет?
- Не говори ерунды! Наш лозунг: «Двери ада открыты для всех!». Будет тебе договор в лучшем виде, не переживай.
- Но договор можно заключить лишь с Дьяволом!
«Сомневаюсь я в твоём могуществе – бес», - подумал про себя волшебник.
- Разумеется, сейчас мы с тобой составим заявление. Адская канцелярия его рассмотрит и направит на утверждение Князю Тьмы. Не переживай! Ад – это не банк, и процент отказов у нас довольно низкий. Денька через два ты меня снова призови, и, если всё хорошо, я вернусь уже с договором. Тебе останется только расписаться, и после смерти демоны заберут твою душу в ад.
- Ясно, - только и смог пробормотать волшебник.
- Вот и хорошо, - сказал бес, - надо работать. Свечи скоро погаснут. Да, и засиживаться мне ни к чему.
Открыв дипломат, бес вытащил нечто сильно похожее на бланки.
- Значит, вы желаете продать душу? – спросил он.
Волшебник кивнул.
- Так-так-так, - сказал бес, уткнувшись в бумаги, - это заявка-приглашение на участие в шабаше, это заявление о послании к дьяволу, это тоже не то...
Волшебник закрыл глаза. Магия - великое запретное искусство, вдруг начала казаться ему обыденной рутиной. Мрачные тайны, передаваемые из уст в уста; зашифрованный книги; скрытые встречи с коллегами и, конечно же, знаменитый, свойственный только магии, налет очарования. Чувство причастности к чему-то необычному! Всё это, в глазах волшебника, говорливый бес только что безжалостно осквернил паршивыми бланками.
- Ага, нашёл! – обрадовался Эдвин, - заявление на заключение договора о продажи души. Великолепно.
Довольно потерев руки, бес убрал лишние бланки и взял в руки перо.
- Душа, - задумчиво произнес он, - одна штука.
- Души не измеряются в штуках, - вяло запротестовал волшебник.
- Стандартизация, - отмахнулся бес, - итак, раздел первый – «тип души». Три варианта: белая, черная и серая. Лишнее зачеркнуть.
Эдвин задумчиво посмотрел на волшебника.
- Нет, на черную не тянешь, - объявил бес, - не такой уж ты злодей. Праведником и подавно не являешься. Пусть, будет серая. Что там дальше? Ага, графа – «Девственник». Да или нет?
- Нет! – решительно отозвался волшебник.
Бес почесал пером за ухом.
- Не моё дело, конечно, - сказал он, - но, смотри, продешевишь! Девственная душа выше ценится. Правда и врать не советую, в аду всё вскроется.
- Нет, не девственник, - поколебавшись, подтвердил волшебник
Бес пожал плечами.
- Ну, и молодец. Дальше у нас, позиция: «вид предложения смертного». Итак, за свою душу ты требуешь, категории: смерть врагов, богатство, любовь, власть, волшебная сила, призыв мертвого, другое. Нужное подчеркнуть.
Эдвин вопросительно посмотрел на волшебника, тот слегка замялся. Разумеется, перед ритуалом мужчина, как подобает настоящему магу, вызубрил каждое слово своей просьбы, проверив её на наличие всех возможных и невозможных лазеек. Однако нелепость происходящего выбила чернокнижника из колеи. Ему понадобилось время, чтобы вспомнить. Протянув руку в потайной карман мантии, волшебник достал и показал бесу небольшую фотографию, на которой целовалась, упиваясь любовь друг другу, молодая пара.
- Он должен умереть в муках, она стать моей рабыней до конца наших дней, - заявил волшебник, - платой станет моя бессмертная душа.
Кивнув, Эдвин подчеркнул в бланке два пункта: «смерть врагов» и «любовь».
- Девушку ты получишь, - произнес он, - а что насчет него? Он добрый или злой человек? Ходит ли в церковь? Помогает бедным?
- Это имеет значение?
- Да. Некоторые люди находятся под защитой ангелов-хранителей. Их сложно убить. Не то, чтобы совсем невозможно, но цена другая. Твоей души, тем более не девственной, может и не хватить.
- Он юрист, - пояснил волшебник.
- Аааа! Ну, тогда никаких проблем, - улыбнулся бес, - все юристы попадают в ад.
- Вообще, все?
- Да. В рай их не пускают, и правильно делают. В аду от них спасения нет! Канцелярия доверху завалена обращениями и исковыми заявлениями. Не сомневайся! Юрист умрёт жуткой смертью и, буквально, за десятую часть обычной цены. У меня есть несколько знакомых палачей-демонов, жалобы на которых были... мммм... частично удовлетворены, так они готовы ещё и приплатить за право выпотрошить юриста.
Эдвин задумчиво уставился в потолок и что-то забормотал про себя.
- Проси больше, - радостно объявил он, спустя минуту, - всё ж бессмертную душу продаёшь, пока мы с тобой в лимит укладываемся.
- Тогда богатство, чтобы жить в роскоши до конца своих дней, - решил волшебник.
- До конца твоих дней, не обещаю, - заметил Эдвин, - одному Богу известно, сколько ты ещё проживешь, но лет на десять обеспечим.
- Хорошо, я согласен.
- Ну, и чудесно.
Бес продолжил заполнять бланк. Волшебнику пришлось терпеливо ждать.
- Готово! – наконец, сказал бес, - распишись, здесь, здесь и здесь. Поставь дату, а на обратной стороне, укажи: «вариант заявления зачитан мне сотрудником адской канцелярии вслух, со всем согласен, претензий не имею».
- Так ты же мне ничего вслух не зачитал! - возразил волшебник.
Эдвин закатил глаза.
- Это формальность. Я же объяснил, в аду развелось СЛИШКОМ много юристов! Ну, если хочешь, могу и зачитать. Но свечи на пентаграмме вот-вот погаснут. Если я не успею, тебе придется вызывать меня заново. Без твоей подписи заявление ничтожно. Адская канцелярия его не примет.
- Хорошо, давай.
Подпись была поставлена. Душу волшебника теперь могло спасти лишь одно...
