Р?юль 2010 РіРѕРґР°. (Деревня)
Где-то глубоко в своих воспоминаниях я просидела рядом с Вадимом, не произнося ни слова и не ведая, сколько времени прошло. Честно говоря, мне и в голову не приходило следить за ходом часов. В голове собралось столько дорожек из воспоминаний, столько лиц, что я некоторое время после ощущала какую-то заторможенность и сонливость. Я взглянула на Вадима, ожидая, что услышу от него пару слов. Он замер, размышляя о чём-то своём, как прежде, глядя в сторону. Я заметила приятную несимметричность в его чертах, которая не бросалась так сразу в глаза, а её нужно было уловить при определённом освещении. Почему-то моя совесть выдала странное: «он ничего плохого не сделал тебе, а ты постоянно отталкиваешь его». Я вздохнула и протяжно обратилась к нему:
- Вадим….
- Что? – со сладостью в голосе произнёс он, плавно переводя свой искрящийся взгляд на меня, словно он долгое время прождал прежде, чем я соблаговолила обратиться к нему.
Он спросил это «что», и я быстро стала искать, на какую тему поговорить. Сделав вывод, что я практически ничего не знаю о нём, я поинтересовалась:
- Расскажи что-нибудь о себе….
- Думаю, ты сама узнаешь меня больше, если только захочешь, а, когда разберёшься во мне, всё изменится. – Его ответ прозвучал так загадочно, что я застыла, полагая, что он пояснит мне, что значит: «всё изменится».
Не выдержав недоговорённости, я воскликнула:
- Ты меня интригуешь!
- Совсем нет, тебе судить, кто я такой для тебя. - Вадим не отрывал взгляда от меня. Его глаза были такими чистыми: два бирюзовых озера под тёмными ресницами. Мне неловко было прибегать к лёгкому флирту, но за последнее время мне хотелось легкомыслия с ним, что-то будоражило мой разум. Чтобы не дать слабину, я выудила свой блокнот из толстого рюкзака, чтобы побеседовать с ним на тему моих зарисовок, а не прожигать друг друга неоднозначными короткими взглядами. Когда я показала ему свои рисунки, он внимательно разглядывал каждый, но когда дошёл до зловещей тени, он посмотрел мне в лицо, приподняв свою левую бровь, видимо, ожидая объяснений.
- А это я видела в первую ночь возле себя…. – пролепетала я смущённо, ткнув пальцем в середину листка, где виднелась изящная и одновременно пугающая длинная тень. Он с минуту бегал зрачками, оценивая мой малюсенький труд. Я молчала, ожидая его «вердикт».
- Испугалась? – наконец послышалось мне, а на его улыбке показалась лёгкая дымка иронии. Я не хотела, чтобы он подтрунивал надо мной или сомневался в правдивости нарисованной мной сущности. Я искала ответы, как сопливая почемучка, потому что явившийся предо мной силуэт не мог не повлечь за собой кучу вопросов.
- И да, и нет. – Я пожала плечами. Естественно, что я старалась показаться храброй и опустила сам рассказ о диком ужасе; был только факт на рисунке «я это видела». А в голове творилось: с одной стороны, бродило ледяное безразличие, с другой – попытка найти понимание и объяснение всему этому.
- Значит, испугалась, - подмигнул он мне.
- Не знаю, Вадим, - задумчиво протянула я. – Мне просто очень интересно, что бы это могло быть и как оно существует.
- Думаю, этот силуэт просто любовался тобой!
Он сел ближе ко мне и провёл своей рукой мне по волосам. В его глазах заиграли томные огоньки, и от них невозможно было отвести взгляд – наши губы в один миг слились в нежном поцелуе. Я почувствовала, что у меня нет мочи сопротивляться ему, а он, пользуясь этим, опустил меня на мягкую поверхность дивана, прижимая к себе. Жар окутал моё тело, а в голове кружилось: «Только не сейчас… он нравится мне, но…. Так нельзя! Что мы делаем?!» От этих мыслей я вяло вцепилась руками в его спину, а он, поцеловав меня в шею, вдруг остепенился, словно вышел из забытья. В молчаливом напряжении мы уставились друг на друга.
- Прости, что я позволил себе прикоснуться к тебе! Ты прекрасна и сводишь меня с ума! Прости, если сможешь! – извинялся он.
Я не смогла выдавить ни звука, потому что старалась не заплакать от бессилия пред его чарами. По нему было видно, что он не хотел обидеть меня. Я поражалась одновременно своей стойкости, ведь я мечтала с ним целоваться до потери памяти, теряя рамки приличия. Рядом с ним я не понимала, что со мной. Может, любовь? - Всё внутри моментально вскипело. Я сорвалась с места и побежала вон из дому. Ощутив лёгкое головокружение, я становилась у калитки.
На ровной небесной драпировке не вырисовывалось ни единого облачного пятна. Солнце, как медальон, висело посреди бесконечной голубой пропасти, ближе к земле пропахшей подсушенными на зное травами. Лес приобрёл новые цвета при свете дня, теперь его тона заиграли тёплой акварелью, сочно-зелёным заборчиком отграничивая горизонт.
Вадим не заставил себя ждать: вскоре раздались еле слышно его быстрые шаги. Летний деревенский пейзаж хотя и умиротворил меня, но надоедливые мысли никак не шли прочь от меня. Он молча находился сзади. Я не оглядывалась. Я понимала, что сама виновата в том, что случилось, потому что если бы он вовремя не остановился, то не остановилась бы и я, плюс ко всему, я совершила необдуманный шаг, согласившись не просто провести время с ним, прогуливаясь у леса или озера, а расположиться в его доме с ночёвкой.
Вдруг раздался его встревоженный голос:
- Наташа! Зачем ты бежишь от меня? Я не стану трогать тебя. Я виноват, да. Повернись ко мне.
Я обернулась. Он улыбался, хотя я ожидала увидеть что-то, близкое к раскаянью, в его глазах, а в левой руке у него был мой блокнот. Я не дулась, не обижалась – мне было невыносимо стыдно за себя, как никогда раньше не было стыдно. Кто-нибудь, например Настя, сказал бы: «Вот нашла повод краснеть! Ничего такого! Ничего страшного! Это природа!» Я мысленно бранила эти мнения, мнения пустышек («одноразовый» образ жизни нынче в моде: друзья на счастливое время или поплакаться, отношения на одну ночь, встречаться ради уважения таких же никчёмных). Мне не хотелось «рисовать» его себе каким-то особенным, не таким, каким является большинство тех, кого я ненавидела всегда. Я желала узнать больше о нём, но так вышло, что Вадим – это первая персона, которая оставалась для меня тайной. Да, я видела его манеры, слышала его голос, но было что-то ещё, спрятанное глубоко внутри него.
- Вадим, ты прости и меня! Это я веду себя, как дура! Давай, всё-таки придем к дружеским отношениям. Будем дружить? – Я решилась тем самым заставить его держать свои инстинкты в руках, пока я не изучу его. Я не сводила с него глаз, вытягивая ответ.
- Как знать, - издевательски пропел он.
- Не хочешь дружить со мной?! – удивлённо переспросила я.
- Нет, не дружил и…. не буду дружить! - заключил он. Это прозвучало, словно звучал смешной мотив «никуда не денешься: влюбишься и женишься».
- Тогда уеду!
- Не отпущу! - глянул он мне в глаза. – Ладно, расслабься: я пошутил! Ты хорошая. Это не просто слова. Запомни: ты хорошая. Я не хочу обижать такую девушку, поэтому, если тебе вдруг станет обидно, то говори, а не беги прочь. Обо всём надо честно говорить друг другу, если есть стремление понять. Я понимаю тебя. А ты?
- И я понимаю тебя, иначе не извинялась бы.
- Если хочешь дружить со мной, будь искренней. – Он проговорил это настолько тепло, насколько даже самые близкие мне люди не обращались ко мне. – Я, признаться честно, думаю, что ты боишься меня, как чего-то нового в своей жизни. И вот что я тебе скажу на это: старайся не уходить в себя, а больше быть со мной – и страх пройдёт.
В его глазах отражалась окружавшая нас яркая зелень, струившийся ветерок путал его разбросанные по плечам пряди волос. Его лицо приобрело серьёзное выражение, а в глазах не скакали огненные чёртики. Я зачарованно стояла напротив него, не решаясь что-то добавить. Наши взгляды встретились, и мы погрузились в молчание.
- Наташа, пойдём обратно. – Он нарушил тишину.
Я улыбнулась, протянув ему ладонь, словно я ослепла, и мне самостоятельно не найти дорогу домой. Он мягко взял меня за руку с тонкой улыбкой на лице, которая напомнила мне рисунки с довольными мордочками котов, объевшихся сметаной до отвала.
Мы пришли в наполненную мелкими солнечными зайчиками кухню. Вадим приготовил мне чай, не обращая внимания на мои возражения, и, усадив меня за стол, устроился напротив. Блокнот он положил на середину стола. Почему-то в этой уютной обстановке мне хотелось без умолка говорить. Хлебнув немного зелёного чая, я задала очередной глупый, на мой взгляд, вопрос:
- Вадим, а ты красишь волосы?
В его лице возникла ухмылка и он, как показалось, умышленно поперхнулся чаем, а затем, с лёгким недоумением в глазах осмотрев кончики волос, ответил:
- Почему тебе это любопытно? Хочешь узнать страшную тайну: сколько я краски на них извожу?
Я засмеялась. Его волосы и в самом деле были весьма длинными и густыми, и меня интересовало, насколько трудно их окрасить, да и, в принципе, зачем. Я не допускала и варианта, что это его натуральный цвет волос, потому как тип лица требовал светлые локоны.
- Ты забавная, Наташа! - Он улыбнулся и замолчал, а я вдруг вспомнила о рисунках, которые показывала ему. Он несколько интересно отреагировал на один из них. Я ловко подтянула свой блокнотик к себе и, отыскав нужный рисунок, указала Вадиму на него:
- Вадим, почему тебе не понравился вот этот рисунок?
- С чего ты взяла? – Взглянув свысока на моё творение, он вздёрнул бровь, подложив ладонь под подбородок, упираясь локтём в поверхность стола.
- Я видела, как ты отвёл взгляд…. – Пауза. – Даже задумался.
- Поверь, мне понравились все твои рисунки. Это я просто так задумался. Ни о чём. Такое с каждым случается.
- Ты думал о рисунке, честно скажи? – настаивала я.
Он проигнорировал этот вопрос и снова увлёкся какими-то мыслями, неизвестными мне. Я дёрнула левым плечом и стала разглядывать узор на уже взявшихся выцветать, старых кухонных обоях. В некоторых местах золотистые завитки узора сливались так, что выходил маленький кораблик, а слева от него вдруг словно вырастало очертание пышного цветка, вроде пиона. Тёплый солнечный свет наплывал неровными потоками из-за достаточно высоких яблонь да слив, раскинувшихся под самым окном.
- Знаешь, мне знакома эта тень…. – Как нельзя серьёзно произнёс он, что явилось неожиданностью. Я вздрогнула и посмотрела на него глазами, переполненными и удивлением, и страхом одновременно.
- Правда? И кто это? – робко раздался мой вопрос. Сердце забилось быстрей.
- Я, - засмеялся он, откинувшись на спинку стула, а я облегчённо вздохнула.
- Опять ты шутишь! Да ну тебя! – Сердце успокоилось, но вопрос так и остался нерешённым.
- Все люди с тягой, как у тебя, к такой тяжёлой музыке изображают что-то подобное, чем материально выражают свои ощущения при прослушивании специфической музыки или при просмотре фильмов ужасов в неограниченном количестве, когда всё увиденное перемешивается в образ или систему образов, запечатлённых на бумаге.
Он подмигнул мне. Он верил мне, но при этом не упускал возможности попытаться доказать, что мне это померещилось. Одно дело, когда ты мельком глянул в один из углов во мраке, с ужасом заметив какую-то тень, которая исчезнет, как только ты моргнёшь. Но вот другое – когда ты видишь, что какая-то сущность подплывает к тебе, при этом обдавая тебя холодком, и ты слышишь тихий шелест, будто лёгкий осенний ветерок под светом луны заигрался с опавшими сухими листьями между бугорков захоронений на пустом погосте.
- Я это видела, дурачок! Тем более, я давно не смотрела фильмы, да и музыку не слушала, пока здесь нахожусь.
- Вот, дурачком назвала….
- А мне хотелось бы, чтобы ты отнёсся к этому серьёзно не по-детски.
Я сделала обиженное лицо и, встав, перешла в другую комнату, сложив перед собой руки.
- Не обижайся, я пошутил! Верю я тебе! – бежал он за мной.
- Не веришь! Ты смеёшься надо мной!
- У меня просто отличное настроение!
- Издеваешься?
- Нет.
- Ты хочешь подробнее узнать, как тень навещала меня?! Так вот, слушай, я приехала сюда, и две ночи меня что-то будило, а когда я открывала глаза, то видела, как тёмный силуэт, кстати, ростом с тебя, не меньше, появлялся из воздуха и растворялся с таким же успехом, как и возник!
- Я же сказал, что не отрицаю её существование!
- Если бы не твоя ухмылка!
- Так, настроение….
- Иди ты, знаешь куда! Вадим, я не хочу с тобой ругаться, поэтому, давай, забудем об этом разговоре и точка!
- Не дуйся! Я рад видеть тебя, и, честно говоря, меня забавляет, когда ты споришь со мной! Я же говорил и говорю сейчас, что верю тебе!
Он подошёл ко мне вплотную так, что некуда было отступить. Я надеялась, что он шутит, что помнит о том, что мы друзья. Но он – напротив - прижал меня к себе и прикоснулся губами к моей шее, что ошеломило меня. Я замерла, не понимая, что творится. Он нежно держал меня за талию, обсыпая меня нежными поцелуями и прижав к самой стене так, что я не имела возможности сбежать. Наши уста слились в долгом поцелуе, отчего меня кинуло в жар, как и тогда, на диване. Его руки спустились к моим бёдрам. «Он так прекрасен. Я не…. Как тяжело перебороть себя!», - гудело в голове. Тут моё сердце ёкнуло, а из глаз от бессилия выкатились горошинки слёз. Он, заметив это, отшатнулся от меня.
- Наташа, я восхищён тобой! Ты прекрасна! – Задумчивое молчание. – Я снова обидел тебя?
- Вадим, я ….
«Я люблю тебя?! Что за чушь я только что чуть не сказала!» - бранила я себя.
- Ты что-то хотела сказать?
- Да, послушай меня. Ты нравишься мне, но я не готова к более серьёзному шагу. Если ты не равнодушен ко мне не как к девушке для забавы, а как к тому, кто ценит тебя…. – Я вздохнула. Не было сил доводить свою речь до конца.
- Поверь, я не поступлю против твоей воли.
- Хорошо бы.
- Если сама не захочешь…. - тихо бросил он.
- Снова если! Вадим, я серьёзней некуда объяснилась с тобой! Я и так теряюсь, когда ты рядом, словно утрачиваю свою дееспособность.
- Ты не так всё поняла. Если не дашь словесного согласия….
- А письменное согласие тебе не дать?
- Вот сама и шутишь!
Я снова вышла во двор, потому как хотела собраться с мыслями обо всём происходящем. Меня тяготило то, что я едва не призналась ему в любви, причём это было бы сюрпризом не только для него. Одновременно мне было хорошо с этим человеком: мы много рассуждали вместе, с его стороны я видела и заботу, и поддержку. Он занял всё моё сознание с первой нашей встречи. Мне казалось, что Вадим внешне безупречен, но что-то скрытое в его сердце всё же тревожило меня. «Он необычный….» - подумала я, пожалуй, сотый раз о нём.
Вдруг я почувствовала, как Вадим обнял меня. Блуждая по тернистым дебрям мыслей и догадок, я не услышала его приближения, поэтому несколько вздрогнула от его прикосновения. Повеяло прохладой и по коже побежали мурашки. Я сладко поёжилась. Он обнимал меня бесстрастно, как родной человек.
- Ты злишься на меня? – шепнул он мне на ухо.
- Нет, исключительно на себя. – Я улыбнулась, глядя на дом, что напротив.
- Не стоит. На этот раз я виноват. Я напугал тебя. Я не желал тебя не к чему принудить. Ты многое значишь для меня, Наташа. Многое. Прости меня!
Покинув его объятия и обернувшись к нему, я заглянула в его серые бездны глаз. Выглядел он уж очень виновато.
- Можно, я искренне кое-что тебе скажу? Не для смеха, - начала я.
- Говори.
- Я уже говорила, что ты нравишься мне. Не как друг….
- Весьма взаимно….
- Если ты будешь шутить….
- Извини.
- Так вот. Эммм…. Ты вызываешь у меня некоторые желания. Глупо…. Так….
- Говори, как есть.
- Ты не обидел меня, когда целовал…. Мне понравилось, но я не хочу….
- Ты не хочешь, чтобы я при первой возможности затащил тебя в постель, а после, покачав головой, сказал, что ты такая ветреная. Ведь так?
- Близко.
- Не думай об этом. Я бы не в один из тех страстных моментов не стал бы пользоваться тобой. Ты очень дорога мне. Без твоей воли я не стану соблазнять тебя.
Он поцеловал меня в лоб и, прижав к своей груди, добавил:
- Глупышка….
После задушевного разговора мы сидели на траве и молчали. Я подбирала идеи для весёлого времяпрепровождения. В итоге, я пришла к тому, что хорошо бы было выбраться на пикник.
- Может, устроим пикник? – незамедлительно предложила я.
- Где? – поинтересовался он, устремив взгляд в сторону леса.
- У озера, где мы гуляли с тобой. Мне очень там понравилось.
- Хорошо, только, пожалуй, дождёмся вечера.
- Давай, вечером, я согласна.
Время пролетело быстро, и вот мы уже собирались на пикник. Вадим откопал где-то давно припрятанные две бутылки вина. Мне же совсем не хотелось спиртного, тем более крепкого красного вина, в такую жару. Вот пиво бы пришлось как нельзя кстати.
- Извини, я не прикупил пива, - будто читая мои мысли, Вадим, глядя на мой задумчивый вид, произнёс с ноткой досады в голосе.
- И без него обойдёмся! – я продолжала складывать продукты в пакет.
- Скучаешь по подруге?
- Немного, но я на неё обижена, сам знаешь….
- Вы давно с ней знакомы?
- С пелёнок.
Мне было приятно, что он интересуется моим прошлым.
- А если бы её не стало?
- Глупый вопрос, Вадим….
- Почему? Ты ни разу не задумывалась над этим?
- Нет, потому что она молодая. Когда умерла моя бабушка по маминой линии, я много думала, что будет со мной, если не станет мамы или папы и сделала вывод, что, пока они есть, мне не почувствовать горечи утраты….
- А по бабушке ты тосковала?
- Да, но это не та боль, тем более мне был двенадцатый год, когда она умерла, поэтому я не в полной мере, не по-взрослому, осознала, что это такое, когда тело превращается в пустышку, закапываемую в заколоченном красивом ящике в землю. Мне и сейчас кажется, что она суетится в своём доме, только мне не найти туда дорогу….
- Я не думал, что ты можешь так мыслить. Вернее, так искренно высказаться мне.
- Мне уже девятнадцать, и, в отличие от своих сверстниц, я кое-что читаю, много размышляю, оставаясь одной в своей комнатушке.
- А у тебя есть мечта?
- Не могу сказать, что не мечтаю вообще, но что-то определённое не загадывала.
- А как же семейное счастье?
- Только не сейчас, ничего не хочется, мне времени порой на себя не хватает!
- Я бы женился на тебе!
- Опять ухмыляешься, Вадим?!
- Ничего подобного!
- Всё, опустим эту тему и пойдём к озеру!
Мы расположились на лужайке у водной глади озера. Я легла на траву и стала рассматривать маленькие, медленно плывущие облака. Вадим улёгся рядом и уставился в одну точку на небе. Потом мы разложили еду на покрывале, Вадим налил нам вина.
- А ведь совсем не обязательно было идти сюда, чтобы напиться, - хохотала я, поднимая бокал.
- Ты запьянеешь от такой малости?
- Возможно!
- И побежишь искать приключения!
- Почему же?
- Потому что искать их на трезвую голову совсем не интересно, а если ещё и провинишься – запомнишь до конца дней своих, а вот под действием спиртного человек натворит дел, а виноват старый добрый алкоголь, а что касается памяти, так вообще ничего не будет помниться, нежели на трезвую голову!
- Ну, вот скажем, я дома одна и выпила, чтобы побороть стресс. В итоге я лягу спать, а за приключениями не побегу.
- Ты подсознательно ищешь их после первого глотка!
- Да конечно!!!
- Вот позвонит твоя подруга, предложит встретиться….
- Встречусь.
- Пойдёшь ты, а к тебе кто-то пристал или посмотрел некрасиво.
- Может, подерусь, если пристанет кто, но это я и трезвая могу. Правда однажды мы напились с друзьями и полезли на клумбу в центре города за тюльпанами!
- На твой день рожденья…. – неразборчиво, почти неслышно произнёс он.
- Что? – переспросила я, не поняв ничего.
- Вот видишь! А говорила, что не будешь искать себе забаву!
- Это праздник был, мой день рожденья! Так можно, раз в году, повеселиться!
Вадим свысока бросил на меня взгляд, и на его тонких губах мелькнула таинственная улыбка. После двух стаканов я была навеселе, он же нисколько не запьянел. Когда он вглядывался в моё лицо, я отворачивалась и хихикала в сторону. После опустошения второй бутылки меня потянуло на поиски тех самых приключений, о каких только недавно велась беседа. Мы подошли к самой воде и я, собравшись с силами, толкнула Вадима в озеро, а он схватил меня за руку и, обессиленную от смеха, потащил за собой. Смешно было до того, что, казалось, кто-то щекочет тебя изнутри. Пока мы брызгались и бегали в тёплой озёрной воде, я поняла, что потеряла шлёпанец. Вадим посмеивался, глядя, как я не найдя шлёпанец, швырнула и второй куда-то в прибрежную траву. Радовало то, что в рюкзаке у меня лежали туфли на платформе. Я не заметила, как солнце почти спряталось за горизонтальную линию из тёмно-зелёных верхушек елей. Мы выскочили на берег, а с нашей одежды текло. Вадим выглядел потрясающе с намокшими волосами и рубашкой, очертившей его грудь и сильные руки.
- Ты бы сняла одежду, а то простынешь, - предложил он вдруг.
- Ничего со мной не случится!
Я пыталась на себе выжать мокрый топ.
- Разденься и укутайся в покрывало!
- Дома переоденусь!
- Тогда идём….
Он сделал вид, что собирает наши вещи.
- Нет, я хочу остаться здесь, пожалуйста! Посмотри, как красиииво!
У меня всё кружилось пред глазами после выпитого вина. Я стала юлить вокруг него, как умалишённая.
- Тогда слушайся меня!
- Хорошо-хорошо! Только отвернись!
- Отвернусь, раздевайся!
Он повернулся лицом к озеру, а я, путаясь в промокших вещах, торопливо избавилась от них и укуталась в покрывало.
- Вадим, я переоделась.
- Молодец, я сниму рубашку, а брюки, пожалуй, оставлю, а то умрёшь от остановки сердца!
- Прямо-таки!
- Ладно, и их сниму!
- Я ухожу домой!
- Шучу же!
Я сильно смущалась и старалась не смотреть на его оголённую грудь и широкие плечи, прикрытые прядями гладких волос. Он весь был бледен, но это не придавало его чертам болезненности или усталости, а наоборот прибавляло некий шарм.
- Ты, наверное, много тренируешься? – робко прозвучал мой голосок, выражая скрытое восхищение его внешним видом.
- Случается, - заулыбался довольно он.
Чуть ниже уровня ключицы на груди у него я заметила интересную вещь золотого цвета, напоминающую своей формой очертание парящей высоко в небе птицы.
- А что это? – указала я на оригинальное украшение.
- Нравится?
- Да, я никогда не встречала ничего подобного.
- Это эксклюзивная вещица, я с ней не расстаюсь, вроде талисмана для меня.
- Прелесть.…
Разглядывая его, я обратила внимание на татуировку в форме круга, прикрытую волосами с левой стороны от украшения, но спрашивать не стала: постеснялась. Он наверняка бы подметил, что уж сильно я рассматриваю его.
- Что же ты, Наташа, стоишь в стороне, как бедный родственник? Боишься меня что ли?
- Почти нет.
- Я не обижу тебя, подойди….
Его спокойный тон усыпил мою тревогу, и я приблизилась к нему. Мы уселись на землю, и он ласково обнял меня. Темнота выползала навстречу разноцветному закату, птицы пели торжественные гимны, встречая ночной прохладный покой.
- Ты не замёрз? – спросила заботливо я.
- Нет, мне ничуть не холодно рядом с тобой. Ты не против того, что я обнял тебя?
- Да, не против, только....
- Что только?
- Будь мне другом.
- Я пообещал тебе, а то, что случилось днём….
- Это была я виновата, извини.
- Не извиняйся! Я не мог представить, что так привяжусь к тебе….
Его глаза наполнились каким-то новым светом, а взор стал ещё пронзительней.
- За такой короткий срок?!
- Ничего ты не поняла….
«Что он хочет до меня донести?» - спрашивала я в уме.
- Ты нравишься мне, но я боюсь увлечься тобой.
«Что я сказала?!» - раздалась моментально в моей голове пугающая мысль.
Такое откровенное признание стало для меня самой полной неожиданностью, от чего, что-то надавило вниз живота. Почему я не держу свой рот на замке?
- А ты не бойся, слушай своё сердце. - Вадим и не собирался меня высвобождать из своих объятий, даже чуть сильнее прижал меня к себе. Я внутренне негодовала и корила себя за язык без костей.
- А голова мне на что?! – Отстранившись немного и взглянув вверх, в его глаза, задумчиво смотревшие на меня, я попыталась, что есть сил нахмуриться, но это оказалось тщетным: он отвёл от меня немного прищуренные (возможно, от удовольствия) бирюзовые очи и ничего не ответил, туманно уставившись в зелёную даль, прикрытую каймой темнеющего летнего неба. Я вслед за ним задумалась и моя отяжелевшая за день голова, опустилась ему на грудь. Мы сидели в обнимку, молчали и любовались сонным пейзажем. Хорошо мне запомнилась полоса хвойного леса, зловещего и одновременно зовущего заглянуть в его тёмные лабиринты.
Вскоре образовавшуюся паузу, прервал он:
- Ну, что полезем в воду? А то скоро стемнеет и станет прохладно.
- Как? Я же в покрывале! – Я неохотно оторвалась от разглядывания водного овала, по поверхности которого расходились полосками следы каких-то водных жучков. Совсем близко в высокой траве квакали наперебой лягушки.
- Прыгай в нём! – Он засмеялся и весело добавил: - Ну, если хочешь, то можешь раздеться!
- Ещё чего! – Несколько рассеянно я поднялась с земли и, путаясь в покрывале, как будто я восточная женщина в длинном наряде, направилась к воде. Подбежав сзади, он подхватил меня и занёс в тёплую воду. Покрывало предательски пыталось развязаться, тянулось вниз, а я придерживала его в двух местах руками (на уровне груди и бёдер). Мне твердила совесть, что я плохо поступаю, позволяя целовать себя и обнимать этому малознакомому человеку, но её терзания отступали, когда я посмотрела ему в глаза, а он, прикоснувшись к моей шее, прижал меня настолько тепло к себе, что голова пошла кругом – и поцеловал. Тогда показалось, что всё вокруг перестало существовать, замолкло, чтобы не мешать нам.
Покрывало пропиталось водой до такой степени, что мне казалось, будто на мне намотано что-то невероятно тяжёлое. Я стояла по грудь в воде. Тёплый песок с камушками приятно давил на мои ступни. Я никогда прежде не видывала такой дивной красоты заката. Солнце приобрело оранжевый цвет, в тот момент оно смотрелось, словно гигантский апельсин медленно падал за линию горизонта, которую подчёркивали жирной неровной чертой пышногривые деревья вдалеке. На бледноватое лицо Вадима падал огненный свет, придавая его чертам нечто мистическое. Он любовался гаснущим пламенным диском, ярко окрашенный горизонт отражался в его глазах. На воду опустилась мелкая рябь, а у противоположного от нас берега над самой водой застыла еле заметная белая дымка. Я уставилась на неё, потому как мне взбрело в голову, что это может быть привидение, которое только и ждёт наступления темноты, чтобы напугать меня до полусмерти. Я тихонечко ткнула Вадима в бок локтем и прошептала ему:
- Посмотри на тот берег. Там что-то есть.
- Это призрак, - прошептал он так же, как и я. – Он хочет познакомиться с тобой!
Я расхохоталась, глядя на него. Загадочная дымка тем временем растворилась, но я не придала этому никакого значения.
- Ты не замёрзла? – Он прикоснулся указательным пальцем к кончику моего носа.
- Совсем нет. Вода, на удивление, тёплая, будто не было дождя.
- За день прогрелась. Тем более это тебе не река с характерным ей быстрым течением. Здесь вода практически не подвижна.
- Мне так нравится здесь. Это место похоже на нетронутый уголок природы, если отбросить ряд домов за спиной. А ещё мне вспоминается детство. Тогда я много времени проводила на природе. Жаль… - Я кашлянула. – Пожалуй, самые счастливые годы в жизни человека быстро уходят.
- Счастливые часов не наблюдают, - усмехнулся он, подобрав потрёпанную тысячами языками книжную фразу. Я скромно улыбнулась. Вода хорошо расслабила меня, и я начинала тихо зевать в сторону.
- Ты устала, - услышала я рядом. – Пойдём домой. Темнеет.
- Так не хочется уходить, но я действительно валюсь с ног, и покрывало тянется вниз. – Я протянула ему руку. – Пойдём!
Вадим взял меня за руку и вывел на берег. Моё тело легонько пошатывалось. На веки мягко давила дрёма. Почему-то на меня напало такое спокойствие, какого я давно не видывала. Подозрительно приятно было оттого, что вслед навалилось непонятное чувство какой-то эйфории, помутнения рассудка. Неужели и я попалась в сети чувства под названием любовь?!
В дом мы ввалились уже ночью, потому что медленно шли, часто останавливаясь, чтобы взглянуть на звёздное небо. Из темноты сада через открытое на кухне окно доносилась усыпляющая монотонная симфония сверчков. Вадим зашёл на кухню, дав мне возможность спокойно переодеться в уютную домашнюю одежду в зале. Не принимая протестов Вадима, всё вымокшее я торопливо развесила на верёвке у старенького покосившегося сарайчика в саду. У крыльца дома он встретил меня и выразил в своей тонкой улыбке искреннюю благодарность за маленькую заботу о нём. Он переоделся в серого цвета джинсы. Подавив в себе смущение, я прямо глянула на него: на нём снова не было ни майки, ни рубашки.
- Наташа, иди спать. – Он обнял меня, а я вдохнула глубже свежий ночной воздух. Сердце тихонечко билось в груди, а не рвалось наружу. Я очень устала. Но, каждый в силах понять, что такое отличное завершение дня и как подавляешь свою усталость, чтобы насладиться последними приятными моментами до наступления сна и перехода в непредсказуемое завтра.
- Да, пожалуй, пора. – Зевнула я. - Мы так отлично провели время. Спасибо тебе! – Я чмокнула его в щёчку по-дружески. Мне захотелось вдруг тёплого общения с ним, как, на тот момент, с самым близким мне человеком на земле.
- Не стоит благодарностей, я могу дать тебе гораздо больше. Ты ничего не чувствуешь? Может, что-то поменялось? – Он не улыбался. Луна освещала бледный овал его серьёзного лица. Вид его наполнился неприятным мне высокомерием.
- Не знаю, о чём ты. Если о тебе…. – Я пожала плечами, как невинное дитя.
- Ладно, пора отдыхать, - прервал он меня. Надменное выражение его лица, как ветром сдуло. В его бирюзовых глазах заискрились задорные лучики, и он весело скомандовал: – Быстро в дом!
Я побежала вперёд, словно удирая от страшного голодного зверя. Он остановил меня в прихожей, обхватив за плечи, и повёл на кухню, где предложил выпить вина, чтобы крепче спалось. Мы сели за стол, но я не осилила и половины бокала, так как хотела как можно быстрее рухнуть на постель. Я и понятия не имела, что можно так отлично организовать отдых. И снова мне не хотелось завершать этот прекрасный день. Но силы покидали меня, казалось, что к моим векам привязали мешки с опилками.
Он заметил, что я практически клюю носом в поверхность стола, и отвёл меня в зал. Мы уселись на краю разложенного дивана. Было желание поболтать напоследок, но мне не удалось подобрать нужных слов, выстроенных в красивые предложения. В доме стало невыносимо душно. Я помахала руками себе в лицо, чувствуя, как на лбу проступают крохотные жемчужинки пота. Раздался глухой раскат грома за окном. Мы одновременно утомлённо вздохнули.
- Вадим, ты иди к себе в комнату. – Более сильный раскат за окном. Пауза. - Я переоденусь и лягу. Спать хочу.
- Хорошо, милашка! Сладких снов! - Он поцеловал меня в лоб.
- И тебе! – пожелала я в ответ, глядя, как он удаляется в свою комнату.
Наспех выпрыгнув из домашней одежды, я влезла в тонкую ночную рубашку и плюхнулась на диван. Я быстро отключилась, несмотря на то, что мои уставшие ноги начало нудно крутить, едва я приняла горизонтальное положение.
Сон растаял, не запомнившись мне. Я проснулась (уже подозревала из-за чего). Открывать глаза мне не хотелось. Страх ударил мурашками по спине, а под волосами заиграл ток. Я знала: оно здесь и Вадим ему не помеха. Пересилив свои эмоции, резко привстав, опираясь на согнутые в локтях руки, я посмотрела перед собой: из угла около тонкой бежевой межкомнатной двери, скрывавшей за собой прихожую, чёрным облаком выползал высокий силуэт, тот самый, что приходил в Настином доме. Он приближался ко мне, обдавая меня прохладой. Шторы плавно покачивались, будто по комнате блуждал ветерок. Тень подбиралась ко мне издевательски медленно и неслышно. В горле пересохло. Я не осмеливалась ни моргнуть, ни вдохнуть больше воздуха. Казалось, ещё миг – и отделившиеся от общей тёмной массы руки, протянутые ко мне, коснутся моего лица, но, не найдя в себе сил выдержать всё это безумие, эту дико страшную галлюцинацию, я закричала, накинув на лицо одеяло. Мой вопль оглушил меня, и возникло желание спросить у самой себя: «Что ты так орёшь?»
- Эй, Наташа! Что с тобой? – раздался голос Вадима.
Я встала с постели и бросилась к нему, но он заботливо уложил меня на постель, успокаивающе поглаживая меня по волосам. Я не заметила, как он подобрался ко мне (неудивительно, ведь он всё время, пока я с ним, ходил почти беззвучно). Он был одет в те самые джинсы, что и перед сном. Взъерошенные волосы разметались по плечам и налипли на широкую бледную грудь. Он обеспокоенно посматривал мне в лицо.
- Я видела её! Там! Это был не сон! Не сон! – подрывалась я, чтобы бежать прочь и трясущейся рукой указывала на пустое место пред нами, где несколько минут назад был призрак. Он опустил меня на диван и уселся рядом, положив мне на плечо прохладную ладонь. Я пыталась взять себя в руки, даже прибегала к счёту до десяти, замедляя дыхание, но всё это мало помогало. В комнате по углам царила пугающая тьма, и мне везде мерещилась живая тень, тень-призрак.
- Успокойся, Наташа, я с тобой!
- Тебе привиделось бы хоть раз такое существо, тогда бы я взглянула на тебя! - Меня колотило. Мне нужно было, чтобы Вадим понял меня и поверил мне, но слова не подбирались, чтобы трезво описать сценарий произошедшего. Я начинала злиться на себя за то, что так легко поддалась панике. Снова счёт до десяти – и снова только хуже.
- Ты же сама говорила, что она не причинит тебе вреда. - Он всё так же спокойно размышлял, наклонив ко мне лицо, обрамлённое волосами. На секунду я даже решила, что он издевается надо мной.
- Я так думаю, но когда вижу её, меня охватывает ужас! – Я хлебнула воздуха. - Ничего не могу с собой поделать!
Судорожно закрыв горячее лицо прохладными ладонями, я надеялась, что это меня успокоит. Мои ладони горели, словно их посыпали острым перцем, а затем облили кипятком. Впервые мои руки были горячее лица.
- Это кошмар наяву! Ты и так ходишь по ночам! – продолжал непоколебимо он, видимо, таким спокойным тоном привести меня в норму.
Он отвёл мои ладони в сторону от лица, и я посмотрела на него: он был похож скорее на портрет, на котором застыла одна только неведомая задумчивость, но никак не на сопереживающего мне человека. Однако и это не отталкивало меня, я не хотела, чтоб он ушёл к себе.
- Я не знаю, что и думать! Не знаю! – всхлипнула я. - Это место плохое, оно пугает меня! Неужели ты не видишь?! Вадим, давай уедем со мной в город, если ты желаешь быть со мной! Поедем? Да или нет, Вадим?!!! – Я состроила умоляющую гримасу. Он моргнул, поморщив нос. Раздражённость его глупым видом и «взрослым» тоном подкатывала под самое горло, но я всё это терпела.
- Успокойся, не надо нервничать. Я лягу с тобой, и никто не посмеет явиться сюда и пугать такую милую хрупкую девушку! Утром на чистый ум поговорим о твоих тревогах и решим, как быть дальше.
- Хорошо. – Я легла удобнее, а Вадим, закинув волосы за спину, влез с другого края под одеяло.
Если бы я не была напугана той ночью, то ни за что на свете не позволила бы ему спать рядом со мной. Я успокаивала себя мыслью, что предупредила его о своём намерении только дружить с ним, хотя бы пока не решим, нужны ли мы друг другу. С другой стороны, меня терзало наше весьма романтичное времяпрепровождение, особенно у озера. Я не понимала, какое именно чувство зародилось внутри меня с самого первого момента его появления в моей невзрачной жизни. Разумеется, я обратила внимание на некоторые его странности, иногда мне приходило на ум, что он ведёт со мной непонятную мне игру.
Я полежала на спине, ощущая скованность во всём теле, а потом повернулась набок, отвернувшись от Вадима. Он зашевелился и немного придвинулся ко мне, положив свою тяжёлую руку мне на левое бедро поверх одеяла. Я сильнее сомкнула глаза, притворившись спящей. Он полушёпотом обратился ко мне:
- Наташа, повернись ко мне. Ты же не спишь.
Я не знала отвечать или нет, а потом догадалась, что следует поговорить с ним и, включив свет, отправить его спать отдельно (я предположила, что тень больше не придёт, тем более, когда комната хорошо освещена). Я легла на другой бок, лицом к нему. Его внимательные глаза поблёскивали в темноте.
- Вадим! – Непродолжительная пауза. – Включи, пожалуйста, свет…
- Зачем? Тебе всё ещё страшно? – Он подложил левую руку себе под голову, упершись в подушку локтем, а другую оставил на том же месте.
- Ты мог бы идти к себе. Со светом я не боюсь оставаться одна. До утра осталось немного. Думаю: она не придёт, - да и мне стало спокойней. Иди к себе, пожалуйста.
Он нежно улыбнулся и, приподнявшись, навис надо мной в стремлении поцеловать. Я выставила пред собой полусогнутые руки, невольно прикоснувшись к прохладной коже на его груди, и накрепко сомкнула губы.
- Вадим…. – Я отвернула лицо. – Ты
