Что может быть естественней, чем, расположившись у камина, в поздний час, в самом конце октября, когда за окном холод и ненастье, беседовать о привидениях?
Сим мы и занимались, чтобы отвлечься от тоски, присущей этому унылому времени года.
- Я ведь не рассказывал вам о часах старого Скотта? – проговорил Роббинс, в чьем голосе было больше утверждения, чем вопросительной интонации.
- Кажется, нет, - откликнулся Паркер.
Я пожал плечами: Роббинс – неплохой рассказчик и любую историю способен преподнести, чтобы она прозвучала, как впервые. По крайней мере, это было лучше, чем внимать ветру и дождю за ставнями.
- Ну, так слушайте, - начал Роббинс. – Это довольно занятное повествование, действующими лицами которого являются
Мистер Риккетт и полуночный призрак
Молодой мистер Риккетт был человеком не робкого десятка и не побоялся бы при необходимости ни сунуться вечером в район доков, ни даже столкнуться с каким-нибудь стряпчим, что, как известно, сулит несчастья вернее, чем встреча с черным котом. Правда, случай проявить смелость выпадал ему нечасто, так как настоящих врагов у мистера Риккетта не было – разве что хроническое безденежье, кое, похоже, поклялось вечно чинить означенному господину неудобства в отместку за какую-то неведомую обиду.
Мистер Риккетт, однако, не унывал и даже слыл джентльменом, приятным в общении – ибо не надоедал немногочисленной родне просьбами о помощи, редко обременял друзей своими проблемами и относился к собственным стесненным обстоятельствам, как к неизбежному злу – вроде насморка или подгоревшего ужина. Как это нередко бывает, у небогатого молодого человека имелись умеренно близкие родственники со средствами, скопившие их благодаря тому, что не спешили расставаться с деньгами – пусть даже и на благо прочих членов семейства.
Мистер Риккетта не ждал милостей ни от мироздания, ни от общества – вот почему он был несказанно удивлен, получив известие о том, что стал внезапным обладателем наследства. Посетив нотариуса, молодой человек узнал подробности о свалившемся ему на голову достатке, и сведения эти его изрядно озадачили.
Выяснилось, что некоторое время назад скончался престарелый Бенджамен Скотт, приходившийся Риккетту кем-то вроде троюродного дядюшки. Мистер Скотт заблаговременно составил завещание, в котором дал подробные указания относительно своего имущества – оно было разумно распределено долями между теми родными, кои и без того не нуждались в средствах. Единственным пунктом, по которому завещание содержало самые туманные намеки, стал принадлежавший Скотту старый дом в ***. Документ, зачитанный нотариусом, предупреждал об ответственности, ложащейся на любого нового владетеля, и говорил о нежелании мистера Скотта обременять кого-либо этим даром против воли.
Имени Риккетта в завещании не значилось вовсе. Нотариус, покашливая, разъяснил, что все прочие наследники, перечисленные в бумаге, предпочли отказаться от дома и, посовещавшись, решили наделить им именно его, Риккетта – чтобы тот не чувствовал себя обделенным и в силу его безупречной репутации.
Молодой человек отнесся к предложению с осторожностью: на его памяти добродетель впервые была вознаграждена столь щедрым образом, и он не хотел попасть впросак, упустив из виду какое-нибудь дополнительное условие. Дальнейшие расспросы несколько смутили нотариуса. Покашливая еще усерднее, тот признался:
- Должен вам сказать, что с домом не все так просто, как кажется. Видите ли: в нем обитает привидение.
Мистер Риккетт опешил. Краем уха он слыхал о какой-то жуткой тайне, хранившейся в их роду, но ведь любое другое семейство, достаточно старое, могло похвастаться не менее увлекательной историей. Причина, заставляющая отказаться от целого дома, должна была быть достаточно серьезной и никак не походить на семейную сказку.
- Все началось в те времена, когда Абрахам Скотт, построивший этот дом, отдал богу душу, - поведал нотариус. – Он был похоронен сообразно обычаю, однако вскоре вернулся в бывшее свое жилище в виде призрака. Надо сказать, что нрава старый мистер Скотт был самого сурового, в чем любой убедился еще при его жизни. Он не давал спуску никому из домочадцев, и слово его было законом. Нечего и говорить, что кончина не улучшила его характера. В первую же ночь, когда привидение возникло в доме, никто не мог уснуть от его криков и проклятий. Шумный дух бросался то к одному жильцу, то к другому, и те, спасаясь от его гнева, были вынуждены спасаться бегством. В конце концов, семейство покинуло жилище и не рисковало возвращаться в него до утра. На следующую ночь все повторилось. Едва пробило полночь, привидение огласило комнаты неистовыми воплями. Вскоре всем стало ясно, что ночевать в доме решительно невозможно, и родовое гнездо было оставлено призраку в безраздельное пользование. Правда, в дневное время дух никак не проявлял себя – однако после полуночи всякий раз давал волю своему дурному нраву. Это продолжается и по сей день.
- Отчего же строение не продали или снесли? – поинтересовался мистер Риккетт.
- Покупателей на нехороший дом не нашлось. Кроме того, потомки Абрахама Скотта опасались, что в этом случае последний может последовать за ними на новое место жительства, - развел руками нотариус. – И еще: ведь в доме остались часы.
- Вы не упоминали прежде о часах, - заметил мистер Риккетт.
- Пришел черед и для этого обстоятельства. Огромные часы были куплены Абрахамом Скоттом накануне его кончины. Механизм, как вы понимаете, был по тем временам дорогим приобретением, и хозяин отнесся к нему ревностно. Вряд ли одно связано с другим, однако вскоре мистера Скотта хватили удар и горячка, от которых он уже не оправился. Изредка приходя в себя на продолжении скоротечного недуга, глава семейства выкрикивал: «Вы завели часы? Вы завели часы?» Ничто иное его, похоже, не интересовало. Вот почему домашние решили, что остановка часов вызовет еще большую ярость у привидения. Из года в год обязанностью сменявших друг друга владетелей дома было заводить пружину дважды в неделю. Изредка механизм чистят и смазывают, приглашая для этого часовщика и предупреждая последнего, чтобы тот не затягивал с работой. Для завода держат особого человека – он ненадолго входит в дом и выполняет эту обязанность за плату; ни сам Бенджамен Скотт, ни его предшественники не любили навещать это скорбное владение. Сказать по правде, мистер Риккетт, это едва ли не основная из причин, по которой вы можете стать хозяином дома: прочие ныне здравствующие члены семейства не заинтересованы в подобных тратах.
- А вы неплохо подкованы в давней истории Скоттов, - покачал головой мистер Риккетт. – Однако с сегодняшними сведениями у вас туго: мое сальдо не позволяет нанимать слугу для завода часов.
- Ваши родные полагают, что вы сами могли бы справляться с этой обязанностью, - парировал нотариус.
- Иными словами, меня нанимают из экономии, чтобы сохранить собственное спокойствие, - пробормотал мистер Риккетт. – Что ж, на что не пойдешь ради родственных связей.
Он подумал и спросил у нотариуса:
- Могу я для начала осмотреть дом? Мне не хотелось бы принимать решение, не увидев прежде наследства.
- Это возможно, - кивнул нотариус, вручил ему ключ и объяснил, как найти дом в ***.
Вот как получилось, что двумя днями позднее мистер Риккетт отпер дверь массивного строения из темного камня.
Дом был совершенно запущен – в нем явно не жили невесть сколько лет. Все кругом было в пыли и тенетах. Мистер Риккетт побродил по помещениям и пришел в уныние: в таком виде дом не совершенно годился для обитания, а на приведение его в порядок потребовалась бы изрядная сумма.
Пресловутые часы стояли в холле, они представляли собой сооружение в корпусе из темного дуба, изъеденного жучком, и громко тикали в окружавшем их безмолвии. На пыльном стекле виднелись следы, оставленные пальцами: видно было, что окошко открывали для завода, однако протиркой циферблата при этом не заботились.
Мистер Риккетт распахнул одно из окон, чтобы проветрить комнату, и попытался очистить участок для временного обоснования. Он преуспел в этом настолько, насколько может быть успешным замысел чихнуть, глубоко сунув нос в табакерку.
Дом не казался ни жутким, ни зловещим. У мистера Риккетта были с собой провиант и снаряжение – кусок хлеба, кусок вареной говядины, пивная бутыль и пара свечей: все, что нужно для холодного ужина. Мистер Риккетт, так и не пришедший к выводу – верить ли ему в грозного духа или нет, - решил дождаться ночи и увидеть все своими глазами. Он устроился, как мог, и принялся ждать.
Впрочем, спокойное ожидание продолжилось менее часа. Внезапно в глубине дома раздалось шипение, а следом – ужасный грохот и лязг. Мистер Риккетт вскочил на ноги – ему почудилось, что дом содрогается от рушащих стены ударов. Не сразу он понял, что причиной катаклизма стал бой часов – звонило семь. Мистер Риккетт перевел дух и признался сам себе, что начало было впечатляющим.
Час спустя канонада повторилась, и, хотя молодой человек был готов к ней, заставила его вздрогнуть. Часы били, как военный фрегат по пиратскому кораблю.
Представление повторилось в девять, десять и одиннадцать. Сидя в ветхом кресле, мистер Риккетт поднял воротник сюртука, скрестил для тепла руки на груди и пытался дремать в периоды, когда часовой колокол молчал, и в доме царила мертвая тишина.
В полночь часы едва не разнесли дом, пробив двенадцать раз, и, едва они смолкли, по комнатам прокатился дикий вопль. Мистер Риккетт вновь подпрыгнул, схватил свечу и бросился в коридор. Вой и ор стремительно приближались к нему. Заметив свечение, мистер Риккетт обернулся и узрел привидение – оно неслось гостю навстречу, бешено ревя и размахивая руками. Старый мистер Абрахам Скотт – а это, несомненно, был он – имел совершенно разъяренный вид, борода его колыхалась, как щупальца медузы, и руки, казалось, готовы были душить и дубасить кулаками одновременно. Вопли его были невнятны от злости, и мистер Риккетт с трудом разобрал раз за разом повторяемый вопрос:
- Ты завел часы?.. Ты завел часы?..
- Сэр, - произнес мистер Риккетт, отступив, но стараясь не терять головы, - я еще ничего, в сущности, не трогал в доме, однако смею вас заверить: часы заведены и идут, как им положено.
Ответом ему был новый вопль.
- Сэр, - продолжил молодой человек с легкой укоризной, - если вы принимаете это так близко к своему призрачному сердцу, я готов завести их досрочно, прямо на ваших глазах.
Привидение осыпало его проклятьями.
- Из уважения к вашему возрасту, сэр, я не стану вступать с вами в перепалку, - рассердился мистер Риккетт, - однако должен сказать: ваш стиль общения не располагает к приятной беседе. Мне грозит стать вашим побочным наследником. Если вы чем-то недовольны, соблаговолите объясниться, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы нашли взаимопонимание.
Его слова умерили буйство привидения. Абрахам Скотт был по-прежнему сердит, но уже не орал и не метался, как огонь на сквозняке.
- Ты – мой наследник? – пророкотал он.
- Во всяком случае, я могу им стать. Мне объяснили все мои обязанности относительно часов. Но должен вам сказать: прием, который вы мне оказали, далек от радушия. Вероятно, я вынужден буду отказаться от предложения, и ваши часы…
- Эти треклятые часы! – взорвался мистер Скотт. – Они не дают мне покоя и после смерти! Мало того, что они заставляли звенеть мой череп, пока я валялся в горячке, так и теперь их продолжают заводить мне на мучения!
- Постойте, - сообразил мистер Риккетт. – Вы желаете, чтобы часы не заводили?
- Желаю ли я?! Да отсохнут руки у того, кто прикасается к их пружине!
- По-видимому, тут вкралась какая-то путаница, - признал мистер Риккетт. – Ваша родня поняла ваши же предсмертные слова так, будто вы хотели, чтобы часы не останавливались. Потомки тщательно соблюдали этот ритуал год за годом.
- Мои дети никогда не блистали рассудком, - рявкнул мистер Скотт. – Так что же говорить о внуках? Я никогда не был слюнтяем и считал себя настоящим хозяином дома, моей вотчины. Поэтому, должно быть, рок и приковал меня к этому месту после смерти. Мир духов устроен так, что ровно в полночь возникает его связь с земной юдолью. И что я слышу всякий раз, едва открывается дверь? Грохот и лязг мерзкого механизма, от которого дрожит эфир. Это ли загробное успокоение? Я пытался вбить в головы своих домашних эту простую истину, однако они давали деру прежде, чем понимали, что я от них хочу. Недоумки! Задал бы я им трепку после их кончины, но они предпочли ленивое небытие призрачному существованию.
- Полагаю, я могу вам помочь, - заявил мистер Риккетт.
С этими словами он прошествовал к часам и торжественно остановил их маятник.
- Черт побери! – воскликнул мистер Скотт. – Я бы обнял тебя, молодой человек, если бы не был столь бесплотен. Пожалуй, таким потомком я могу гордиться!
- Во мне лишь небольшая часть вашей крови, - откровенно признался мистер Риккетт.
- Это ничего не меняет. Как я могу отблагодарить тебя?
- Увы, только словами, - вздохнул мистер Риккетт. – С вашей бедой мы разобрались, а мою мне еще предстоит одолеть. Теперь, я понимаю, в доме можно будет спокойно ночевать, однако до этого его еще надлежит привести в жилой вид, а денег на это я не сыщу. Если только…
Мистер Риккетт поведал мистеру Скотту пришедший ему в голову план.
- Не слишком-то приличествует в моем возрасте служить потехой, - нахмурился призрак. – Однако я тебе обязан, да и хватка у тебя хорошая.
И они заключили джентльменское соглашение.
Мистер Скотт пообещал появляться в доме дважды в неделю, по предварительной договоренности. Мистер Риккетт, вступив в права наследования, организовал в доме аттракцион – «Явление Зловещего Духа, Безопасного Для Зрителей». Вместо часов он использовал для вызова призрака бронзовый колокольчик. С помощью этого фокуса он достаточно быстро поправил свои дела и полностью освободил Абрахама Скотта от обязательств.
Мистер Риккетт удачно женился и вскоре увеличил численность своей семьи. Обстановку в доме он обновил – за исключением старых часов. Часы никогда не заводили, но мистер Риккетт велел их не выбрасывать.
- Возможно, когда-нибудь правнуки заскучают обо мне, – туманно объяснял он. – Однако им нужно будет быть готовыми к тому, что я загляну в гости не один.
- В самом деле, занятная история, - кивнул я и добавил: - Наследство наследству рознь.
- Это так, - согласился Роббинс.
Невнятный звук донесся до нас из коридора.
- Что это было? – прислушался я.
- Ничего, - пожал Роббинс плечами. – Должно быть, сквозняк.
- Кстати, о наследстве и наследниках, - произнес Паркер. – Я тут тоже вспомнил одну историю.
Если читателям понравится, будет продолжение. Если не понравится, все равно будет.
