В литературе немало историй о любви смертных к феям. Типичным примером таких легенд служит история об Эдрике Уайлде, владевшем обширными землями в Англии и Уэльсе во времена нормандского завоевания. Уолтер Мэп писал примерно в 1180 г., что Эдрик получил прозвище Уайлд (Дикий, Буйный) за свою непомерную, сверхчеловеческую силу и «бесшабашность в речах и поступках». В исторических хрониках Эдрик упоминается в 1067 г. как предводитель англичан и валлийцев в войнах против новых хозяев — нормандцев. В 1070 г. он заключил мир с Вильгельмом Завоевателем. Но к 1087 г. все владения Эдрика перешли в руки нормандцев. Какова была его дальнейшая судьба, неизвестно. Возможно, есть доля правды в рассказе одного из предков рода Мортимеров, утверждавшего, что после успешной осады замка Уигмор-Касл, он взял в плен непокорного Эдрика, завладел его землями и доставил в цепях к королю Вильгельму, который приговорил его к пожизненному заключению.
Песни и танцы фей. Прошло 100 лет, и ту же историю стали рассказывать совсем иначе. Как-то, возвращаясь с охоты, Эдрик набрел на большой дом, стоявший на краю леса. Заглянув в окно, он увидел несколько изящных девушек, они были выше ростом и красивее обычных женщин. Девушки грациозно кружились в танце, негромко напевая мелодичными голосами.
Не привыкший долго раздумывать, Эдрик бросился в дом, схватил самую красивую девушку и увез к себе. Три дня и три ночи она не произносила ни слова, а на четвертый согласилась выйти за него замуж. При этом красавица предупредила Эдрика, что, если он начнет упрекать ее из-за сестер, она тут же оставит его, а вместе с ней покинет Эдрика и удача, которая будет неизменно сопутствовать ему с момента женитьбы. Эдрик поклялся никогда этого не делать, и они поженились. Молва о жене-фее дошла до короля Вильгельма, и он призвал супругов во дворец, чтобы убедиться в достоверности слухов. Все сошлись во мнении, что жена Эдрика — ни один из рассказчиков не называет ее имени — действительно фея, такой она отличалась необычайной красотой.
Как-то Эдрик, вернувшись позже обычного, не обнаружил жены дома. Когда она наконец пришла, он раздраженно спросил:0
«Это ты у своих сестер так долго пропадала?» В то же мгновение фея исчезла и больше не вернулась. Он не вынес разлуки и вскоре умер от тоски.
Наказание за любопытство. Наследник Эдрика Альнод был не единственным смертным, родившимся от матери-феи. В средние века феи дали начало многим благородным фамилиям, в их числе фея Мелузина, родоначальница графов Пуату; от них происходит королевская династия Люксембургов, к которой принадлежал и английский король Генрих II. Мелузина согласилась стать женой смертного при условии, что муж никогда не увидит ее нагой. Однако он не выдержал, стал подглядывать за женой, когда она принимала ванну, и, увидев у нее змеиный хвост, понял, что женился на водянице. Однажды в порыве гнева он выдал себя, назвав ее «коварной змеей». Фея тут же исчезла.
Еще один случай женитьбы на фее приводит Мэп. Валлиец Гуэстин Гуэстиниог поймал фею, когда та вышла из озера Ллангорс в нынешнем городе Повис и стала танцевать при свете луны. Он также нарушил условия, оговоренные при женитьбе, и потерял супругу. Похожие истории женитьбы смертных на озерных феях встречаются и в более позднем валлийском фольклоре.
Феи-охотницы, феи - это прежде всего существа из иного мира, и многие приписываемые им черты почерпнуты из верований и представлений о жизни в загробном царстве. Поэтому ирландские феи обитают в так называемом сидхе — могильном холме, британские — на холме фей. Есть также черты сходства между традиционной для европейских сказаний «дикой охотой», в которой принимают участие души умерших под предводительством Одина или другого сверхъестественного существа, и охотой фей — кавалькадой изысканно одетых дам, окруженных охотниками и гончими собаками, которую видели во многих частях Англии.
В одной из таких кавалькад видели Эдрика Уайлда, которого в прошлом веке в его родном графстве Шропшир прозвали Диким Эдриком. Он скакал на белом коне во главе необычной кавалькады рядом с женой. Считалось, что охота фей предвещает войну и мчится в направлении земель будущего противника. Незадолго до начала наполеоновских войн люди видели такую охоту.
