Там, где у датских берегов разбиваются о скалы волны моря, где под порывами ледяного ветра склоняется покорный вереск, острым золотым шпилем вонзился в мрачное небо возведённый древними скальдами замок Хеорот. Словно гигантский фонарь, пронзал он своим светом густой мрак зимних северных ночей. А внутри этого одинокого замка тепло и ярко пылали очаги, шипели, оплывая, факелы, роги с веселящим вином передавались из рук в руки воинами клана Скальдов, барды возносили к сводам зала похвальные песни своему доблестному королю Хротгару, арфисты трогали тугие струны, и музыка света и радости грела души. А снаружи, никем не замеченная во тьме, скользила громадная тень странного существа.
Человек- не человек, зверь- не зверь. Огромный и заросший шерстью, он, тяжело переваливаясь, медленно двигался сквозь ночной вязкий туман, хлюпал по болотным топям. Когти ног глубоко вонзались в мёрзлую жижу. Время от времени когтистые лапы его стремительно хватали зазевавшуюся жертву- зайцев, хорьков, мышей- и жадно рвали на куски живое, трепещущее тело. Он был стар. И жил, наверное , со времени сотворения мира. Долгие века и тысячелетия бродил он по земле каждую ночь. Миллионы, миллиарды ночей провел он, ничего не зная о появлении на земле рода человеческого. Его это не интересовало. Мир для него состоял из ледяного мрака и одуряющего тепла горячей крови жертвы. И вот запах добычи, и яркий свет привлекли его внимание. Золотистые отсветы факелов квадратами окон лежали на земле, и голубой отсвет луны мерцал на шпиле. Он медленно пересёк остров, протопал через вересковые заросли и остановился, сотрясаясь от гнева, под каменными стенами Хеорота. Мелодии арф парили в воздухе, растворяясь в ночи. Могучие когтистые лапы, нет, скорее руки странного существа поднялись и сцепились, словно бы сжимая добычу. Грохочущий рык заклокотал в горле. Мрачное одинокое существо пришло в ярость от этих беззаботных, легких мелодий, от радостных звуков песен.
То ли непривычно яркий свет, то ли врождённое коварство заставили зверя таиться во тьме, пока не стихли песни, не погасло пламя очагов и языки факелов. Когда всё стихло и воины Хротгара, сморённые сном, затихли на соломенных тюфяках, он приблизился и навалился всем телом на высокую дверь Хеорота. Со стоном и скрипом створки поддались и распахнулись. В тусклом свете луны, лившемся в узкие окна, над лежащими во тьме людьми выросла зловещая мохнатая тень.
Странное и мерзкое существо вертело головой из стороны в сторону, его ноздри, почуявшие влекущий запах тёплых человеческих тел, жадно раздувались. И начался кровавый пир. Зверь хватал тела воинов, раздирая их когтями. Жуткий треск рвущихся сухожилий, хруст ломающихся костей, крики и стоны умирающих наполнили зал. Челюсти зверя работали без устали, кровь окропила его вздыбившуюся шерсть, алая пена вздувалась на оскаленной морде. Никто не успел опомниться, а насытившийся зверь уже растворился во тьме, волоча в своё логово двух истерзанных воинов. После себя он оставил лишь гору изуродованных трупов. Лишь нескольким счастливчикам, затаившимся в укромных углах, удалось спастись. Они-то и разнесли повсюду весть об ужасном нападении.
Так началась беспримерная осада Хеорота, ужас, продолжавшийся двенадцать лет. Монстр нападал всегда неожиданно, и эта ночь становилась ночью смерти для каждого, кто был им застигнут. Ни один человек не мог противостоять этой звериной, безжалостной силе. Никакое оружие не в состоянии было нанести хоть малейший вред зверю. Его мощь и жестокость, казалось, не имели предела.
Вскоре дороги острова по обеим сторонам были усеяны могильными холмами. Оставшиеся в живых воины Хротгара больше не осмеливались приближаться к Хеороту. Ночью они находили приют в тесных овечьих загонах и, пробуждаемые тревожным блеянием в хлевах, сидели, затаившись и не смея выйти за дверь до рассвета. Золотоглавый Хеорот стоял теперь всеми покинутый, мрачный и холодный. Лишь ночной убийца, неведомый и неутомимый зверь, приходи сюда иногда ночами и ревел, не находя себе добычи. Скальды дали этому зверю имя Грендель. Древнее это слово означало- Разгрызающий Камень…
