В стародавние незапамятные времена жил в своем замке седой царь, чьим царством были горы. Высоко стоял его замок, выше виноградников и полей. Сверкающий иней лежал на зубцах его стен. Не одну сотню лет прожил на свете могучий царь, но казалось, что старость не властна над ним. Любил он лихих коней, и не было ему равного противника на мечах. Одно печалило царя — не было у него детей. Трех жен он пережил — но оставался бездетным. И вот, когда среди седых волос его уже нельзя было отыскать ни одного черного, последняя из царских жен родила ему дочь.
Несказанно обрадовался царь: хороша как ясная луна была крошка царевна. Осыпал царь подарками единственное дитя. Заморских зверьков и птиц дарил он девочке для развлечения, редкими тканями украшал ее покои, редкими самоцветами — ее красоту. Так росла царевна, ни в чем не зная отказа. Отец ее, перед которым все трепетали в страхе, подчинялся ее прихотям. Любила девочка и забавы и наряды, но больше всего на свете любила она любоваться тем, как пляшут в очаге языки огня. Казалось, видит она в пламени какие-то картины, от которых невозможно оторвать взгляда. Когда была девочка маленькой, служанкам приходилось все время приглядывать за ней — она пыталась хватать пламя пальчиками, обжигалась и горько плакала — скорее не от боли, а от досады. Любила царевна красные платья и золотые украшения, а из самоцветов — рубины.
И вот пришло время, и царь стал задумываться о том, что не век дочери радовать его седины. День ото дня хорошела царевна — как наливается золотое яблочко на ветке. День ото дня мрачнел царь, чуя приближение дня, когда дочь переступит порог чужого дома. Одно только утешало его — решение выбрать самого достойного в мужья дочери. Сватались к ней и цари и князья, но гордый старик не льстился знатным родством. Был он мудр и понимал, что самый достойный — не всегда самый знатный. Поэтому велел царь гонцам скакать во все концы и звать женихов на состязание за руку его дочери. И примчались на горячих конях в горный замок прекрасные юноши. Были среди них и цари, и князья, и азаты.
И вышли к ним царь и юная царевна — словно грозовое облако с ясной луной. « Взгляни, дочь моя, — молвил царь, и кивнул слугам. Ему подали золотой поднос, на котором лежало наливное румяное яблоко. — Эти храбрые всадники прибыли сюда в твою честь. Они будут биться за тебя — и победителю вручишь ты яблоко из своих рук. Это и будет твой нареченный». С этими словами царь взял с подноса яблоко и протянул дочери. «Отец мой, — смело отвечала царевна. — Я готова вручить яблоко моему нареченному, но истина ли то, что верх в бою всегда держит лучший? Разве не знаем мы о том, как злые народы покоряли добрых, а негодяи убивали праведников?» «Ты мудрая девушка, дочь моя, — отвечал царь. — Воистину, как власть не всегда достается справедливому, так победа не всегда дается доблестному. Но ответь тогда сама — каким мерилом мерить достоинства твоего нареченного? За что ты можешь полюбить храбреца?» «Скажи, царевна, за что ты полюбишь одного из нас?» — спросили всадники. «Я навек полюблю того, кто принесет мне Негасимый Огонь!» — ответила девушка. «Что же это такое? Где искать его?» — спросили всадники. «Негасимый Огонь нельзя залить водой, — ответила царевна. — Ему не нужно еды — он может гореть и на голом камне. Мне неведомо, кто владеет им. Быть может, сторожат его злобные вишапы. Быть может, многоголовые дэвы встанут на пути храбреца, пожелавшего добыть Негасимого Огня. Быть может, Царь Змей с золотыми рогами хранит его глубоко под землей. Отправляйтесь на поиски, славные воины. Я буду ждать того из вас, кто войдет ко мне с негасимым огнем в руках!» «Да будет так», — молвил царь. «Да будет так», — ответили всадники.
И вскочив на резвых коней, они помчались на все стороны света, подобные стрелам, пущенным из лука. А царевна осталась ждать суженого в горном замке своего отца. Год минул с той поры, как прекрасные юноши пустились по белу свету в поисках Негасимого Огня. Поднялись царь и царевна на самую высокую башню замка, откуда видны были все горные дороги. «Отец мой, — молвила царевна. — Не видишь ли ты вдали скачущего всадника с Негасимым Огнем?» «Не одна сотня лет легла мне на плечи, — отвечал царь. — Глаза мои уже не так зорки, как прежде. Быть может, ты сможешь разглядеть его вдалеке, дочь моя?» Долго вглядывалась вдаль царевна, стоя на башне. Наконец она промолвила с грустью: «Где же они, те прекрасные юноши, что пустились за Негасимым Огнем? Неужели никто не сыщет его для меня, отец?» «Дочь моя, на пути их встанут многоголовые дэвы и вишапы. Но верю я в силу любви. Жди своего избранника, и он явится к тебе».
Два года минуло с тех пор, как всадники пустились в путь. Вновь поднялась царевна на высокую башню. Во все четыре стороны всматривалась она с высоты — но ниоткуда не мчался на резвом коне всадник с Негасимым Огнем. Опечаленная царевна спустилась с башни и спросила отца: «Отец мой, отчего никто не скачет ко мне с Негасимым Огнем? Неужели не властна уже любовь над опасностями?» «Не печалься, дочь моя, — отвечал царь. — Далек путь до Негасимого огня. Быть может, спускается он в подземелья Царя Змей с золотыми рогами. Жди своего жениха, нет преград для влюбленных». Три года минуло, как пустились всадники в путь. Как птица в клетке металась на высокой башне царевна, вглядываясь вдаль. «Где же вы, красивые и смелые, что отправились ради меня за Негасимым Огнем? — горько воскликнула она. — Красота моя вянет, как сорванная роза!»
Обессилев от печали, спустилась царевна к отцу. «Скажи мне отец, — спросила она. — Есть ли дорога назад для того, кто увидел Негасимый Огонь?!» Ничего не ответил царь, только посмотрел на дочь в великой печали. Горько заплакала царевна. «О, прекрасные юноши, — проливая слезы, сказала она. — Если правда - то, что все вы погибли, лучше мне обратиться в камень!» И в том же миг окаменело ее прекрасное тело. Каменными стали ее волосы и руки, губы и глаза. Но из каменных глаз продолжали точиться живые слезы. И увидев, что случилось с любимым его дитятей, старый царь сам окаменел от горя. Каменной стала его борода, окаменели его могучие плечи и сильные руки, в скорби протянутые к дочери. А из глаз каменной царевны продолжали литься слезы. И лились они до тех пор, пока вода не начала заливать старый замок. И вот над отцом и дочерью сомкнулась хрустальная вода. А затем поглотила вода сам замок вместе с башнями. И там, где некогда стоял замок, разлилось чистое горное озеро.
И по сию пору можно разглядеть на его дне кровли, стены и башни. А души храбрых всадников, что погибли в поисках Негасимого Огня, превратились в ночных мотыльков. И стоит лишь зажечь в темноте свечу, как обезумевшие мотыльки слетятся на огонь. И будут они кружиться над огнем и бросаться в него, сгорая.
