Имя черниговского полковника Василия Дунина-Борковского связано со страшной то ли легендой, то ли былью... Еще в XIX веке ее записали этнографы. Эта же легенда есть и в книге «Обычаи, поверья, кухня и напитки малороссиян», изданной в 1860 году в Киеве.
Родоначальником фамилии Василия Дунина-Борковского был некий рыцарь Петр Влост. Он жил в XII веке при короле Болеславе III Кривоустом, и ему было пожаловано село Скшино, недалеко от Радома, в Польше. Там же, неподалеку, находится и село Борковице, куда со временем переехали некоторые его потомки.
Предание гласит, что Петр Влост был чернокнижником, пытался изучать и практиковать алхимию. Когда из его «науки» ничего не получилось и он не смог добыть золота из свинца, он связался с силами зла и в своей жажде наживы «доторговался» до того, что стал вампиром при жизни, а после смерти не нашел упокоения. Это было расплатой за алчность и предательство веры. Его потомок, Петр Дунин, в 1360 году основал в их родовом селе костел во искупление грехов. Храм этот стоит до сих пор, но, похоже, даже такая попытка задобрить высшие силы не спасла род.
Один из представителей фамилии, Каспер-Анжей Дунин, в XVII веке переехал на Черниговщину из Польши. Дело в том, что в 1638 году за доблестное участие в Смоленской войне против Московии король Речи Посполитой Владислав IV пожаловал Касперу-Анжею село Борковка в Черниговском воеводстве. С тех пор его потомки стали носить фамилию Дунины-Борковские.
Слуга всех господ
О молодых годах нашего персонажа - Василия Дунина-Борковского - ничего не известно. Однако есть сведения, что его отец был убит в 1649 году во время восстания Богдана Хмельницкого, а мать Татьяну и сестру Катерину - католичек, которые пытались укрыться в Нежине, - казнили взбунтовавшиеся казаки.
Василий Дунин-Борковский понимал, что времена меняются. Чтобы не утратить родовые земли, он принял православие и даже записался в Войско Запорожское. Ведь в 1667 году Московия и Польша заключили «вечный мир», разделив между собой украинские земли. Хитрый Борковский делал карьеру: он возглавил одну из сотен Черниговского полка - пост заметный. А после ареста и ссылки в Сибирь черниговского полковника Василя Многогрешного в 1672 году его место занял ловкач Василий. Полковник - очень значимая по тем временам должность, обладатель которой держал в своих руках военную и мирскую власть на большой территории полка, то есть целого региона.
От нового гетмана, Самойловича, Василий получил еще несколько деревень...
Очевидно, полковник Дунин-Борковский умел служить любой власти, разным силам - земным и небесным. Он получил грамоты, подтверждающие его дворянство и владение своими землями и вотчиной отца, и от царя Алексея Михайловича, и от Петра Алексеевича, первого российского императора.
Умер Дунин-Борковский 4 марта 1702 года. Он был похоронен в Успенском соборе Елецкого монастыря в Чернигове. В стену собора вмуровали портрет Василия и плиту с эпитафией, написанной архиепископом Иоанном Максимовичем. И тут всем открылось то, о чем боялись говорить вслух подданные полковника.
Ночной промысел
По приказу Дунина-Борковского незадолго до смерти на стене Троице-Ильинского монастыря было изображено его загробное путешествие. Люди ужаснулись, но никто не посмел перечить воле полковника. «Путешественник» в загробный мир был изображен так достоверно, что все узнали истинное лицо полковника. Стало также известно, что Дунин-Борковский не исповедался и не причастился перед смертью и велел не звать на свои похороны священника.
Народ роптал. Очевидцы, осмелев, начали рассказывать, что Дунин-Борковский «ел скоромное в Страстную пятницу, тягал к себе дочек и жен своих селян, тиранил самих крестьян, одевал их в медвежий мех и травил собаками». Слуги сообщили о тайной комнате в палатах Василия, где тот занимался какими-то странными опытами. Из запретных покоев часто были слышны нечеловеческие вопли. А ведь, кроме полковника, туда никто не входил. Что ж удивляться, добавим мы, ведь Дунин-Борковский был чернокнижником, алхимиком и чародеем, как и его далекий предок.
Спустя полгода после смерти полковника в окрестностях Чернигова началась серия странных смертей. По этому поводу даже было произведено следствие, которое установило, что за год тридцать человек пропали без вести и около двадцати умерли «смертию немочной». Народ не сомневался, что виной всему Дунин-Борковский, который после смерти стал упырем и пил кровь сельчан. Иначе чем же объяснить таинственную гибель и исчезновение людей? Кобзари (украинские певцы) на базарах тогда пели:
Кажуть люди, шо полковник
Ночами блукае.
То душа його страдная
Спокою шукае.
Начали распространяться слухи, будто каждую ночь из могилы Василия выезжает карета, запряженная шестеркой вороных лошадей, и мчится к родовому имению Дуниных, которое располагалось на Черной круче над Десной. Там мертвец обходил свою усадьбу, наводя при этом ужас на слуг и домочадцев. Перед первыми петухами он останавливался возле старого колодца и указывал на него перстом, а после кукареканья исчезал. Наконец родственники Дунина-Борковского и жители Чернигова обратились за помощью в церковь.
Когда поздно ночью призрачная карета снова помчалась к Черной круче, ей навстречу вышла процессия священников и мирян во главе с архиепископом Иоанном Максимовичем. Встретились они на середине моста через реку Стрижень. Архиепископ поднял крест, и призрак полковника провалился в реку. А карета поплыла по сизому туману над рекой и вскоре растворилась в воздухе.
Конец или...
Утром следующего дня гробницу Василия в соборе вскрыли. Дунин-Борковский лежал в саркофаге как живой: румяный и с дымящейся курительной трубкой в зубах. Архиепископ Иоанн Максимович распорядился вбить в грудь полковника осиновый кол. После этого гроб с телом вынесли из церкви и похоронили в родовом имении Борковских на берегу Десны. Той же ночью над городом разразилась невиданной силы гроза, и река вышла из берегов, затопив новую могилу полковника.
Все в городе и окрестностях как будто успокоилось. Однако вот что странно: плита на месте погребения Дунина-Борковского спустя 15 лет после его смерти почему-то была заменена на другую. Возможно, ее кто-то повредил, или причина - в тексте первой эпитафии, в котором упоминался гетман Иван Мазепа... Кто знает?
Черниговские газеты конца XIX века проявили к легенде про полковника-упыря живой интерес. Журналисты, скрываясь под псевдонимами, рассказывали про Василия, публиковали народные сказания на эту тему. В XX веке все как будто позабылось. Правда, стоит вспомнить, что с 1990-х годов на Черниговщине снова начали загадочно исчезать люди...
