Из поколения в поколение моряки пересказывали друг другу легенду о Летучем Голландце. Этот образ всегда заставлял сердца биться чаще. Тайна и романтика, с ним связанные, будоражили воображение. И неспроста: легенда действительно очень поэтична.
Каждый год в Мировом океане исчезают десятки судов. Это не только хрупкие ялики и шлюпки, элегантные яхты и прогулочные катера - среди без вести пропавших есть и пассажирские лайнеры и сухогрузы.
Что случилось? Куда подевались? Любой моряк вам ответит, что все тут очень просто и безысходно: они повстречались с "Летучим голландцем".
Было это лет триста пятьдесят назад, а может быть и больше. Теперь уже никто не скажет нам, как звали капитана этого корабля. Перелистывая пожелтевшие книги и старые судовые журналы, говорят одни, что, верно, это был капитан Ван Страатен из прекрасного города Дельфта . Клянутся другие, что звали его Ван дер Декен.
Но как бы то ни было, в одном сходятся все: капитан этот был самым злым и самым свирепым человеком на свете. О нём говорили, что он всегда носит толстую плеть с свинцовым шариком на конце. А во время грозы его рыжая борода вспыхивает огнём.
Корабль его плавал и к далёкой Яве, и к берегам Индии, и к Антильским островам. Там, где разбивались и погибали другие суда, его корабль оставался цел и невредим — ни одной пробоины, ни одной царапины на днище. Казалось, корабль заговорён, и всё ему нипочём: и бури, и водовороты, и подводные рифы. Всюду сопутствовала капитану необыкновенная удача. Его знали во всех портах обоих полушарий. Был он тщеславен и горд, как сам дьявол, любил золото, но слава была для него дороже золота.
Экипаж был под стать капитану: висельники, отпетые мерзавцы, головорезы. Какой честный матрос согласился бы по доброй воле служить под началом этого капитана? Одно имя его наводило ужас.
Он перевозил всё: перец, корицу, шелка. Не брезговал и живым товаром. В трюме нечем было дышать. Рабы умирали десятками от болезней и голода.
Не беда! Мёртвых за борт! Если в живых останется половина, всё равно удастся перепродать их с барышом.
Акулы жирели, следуя за кораблем. Они не отставали от него: знали, что будет пожива.
— Мои славные рыбёшки! — говорил капитан этим тварям. — Сегодня вы наелись досыта. Завтра опять устрою вам пирушку.
Говорят, при случае он поднимал чёрный флаг и нападал на торговые корабли. Но кто бы мог обвинить его в этом, ведь живых свидетелей не оставалось!
Когда капитан шёл по узким уличкам портового городка, даже старые моряки стаскивали шапки с голов и гнули окостенелые от старости спины. Не успеешь поклониться, попробуешь его знаменитую плеть.
Он входил в кабачок. А за ним с гоготом и криками вваливалась его команда. Посетители старались незаметно убраться из кабачка подобру-поздорову. Даже забияки с пудовыми кулачищами разом скисали.
У хозяина тряслись поджилки. Он побыстрей начинал поворачиваться среди бочек с пивом. Один взгляд капитана — и его ноги становились проворней, чем ноги молодого оленя. Хозяин тащил на стол бутылки с лучшим вином, жареных индеек и каплунов. Он даже не смел заикнуться о плате.
И вот тогда, при робком мигании свечей, попыхивая длинной трубкой, капитан начинал свои рассказы.
О том, как в бурю рухнула фок-мачта , но он всё равно провёл свой корабль через кольцо рифов, хотя каждая волна грозила разнести его в щепки.
На севере его корабль чуть не затёрло льдами. Мимо проплыла трёхмачтовая шхуна, вмёрзшая в айсберг. Люди облепили мачты, молили о помощи. Но и это не заставило его повернуть назад. Три матроса из его команды сошли с ума. Что ж! Он нашёл для них неплохое леченье: за борт, в ледяную воду.
Капитан умолкал и придирчивым взглядом пробегал по лицам слушателей. Да они словно онемели! Смотрят на него не мигая. В глазах застыл ужас.
И тогда гордость переполняла его. Ещё бы! Он — любимчик моря! Море послушно ему!
Горе тому новичку, кто осмеливался нарушить это молчание и вставить хоть слово:
— Помню, и я в тех же широтах, однажды...
Друзья начнут его толкать локтями в бок, да поздно.
К нему поворачивается бешеное, побагровевшее лицо капитана. Синие, пронзительные глаза мечут молнии. Удар кулака — и несчастный падает замертво. Потом двое матросов за ноги выволакивают его за порог, и всё, поминай как звали...
Говорили, что проклятый капитан молится дьяволу и дьявол во всём ему помогает. Снова и снова выходил он в море и каждый раз возвращался с богатой добычей. Такая уж ему во всём дьявольская удача.
Однажды капитан должен был совершить плавание из Атлантического океана в Тихий океан, от острова Мартиника к островам Хуан Фернандес .
— Плыть в марте месяце мимо мыса Горн? — говорили другие капитаны. — Кто на это решится, кроме него?
Когда уже грузили на корабль последние бочки солонины, подошёл к капитану богато одетый юноша.
Он был чужим в этих краях и ничего не знал о страшной славе капитана.
— Отец моей невесты живёт на одном из островов Хуан Фернандес, — сказал юноша капитану. — Он тяжело занемог и хочет благословить нас перед смертью. Если вы доставите туда меня и мою невесту, я щедро расплачусь с вами.
Принял их на борт капитан вместе с слугами и поклажей и вышел в море. Подпоил он одного из слуг и узнал, что юноша богат и везёт с собой много золота.
По приказу капитана схватили матросы молодого испанца и бросили в море, а за ним следом всех его слуг.
— А ты, красотка, выбирай что хочешь! — крикнул капитан девушке. — Или будешь моей служанкой, или ступай вслед за своим женихом.
— Будь проклят, убийца! — воскликнула девушка. — Пусть же ты никогда больше не увидишь берега! — И бросилась в бездонную пучину.
Капитан только засмеялся сатанинским смехом. И словно в ответ послышался рёв и свист урагана. Он налетел с запада.
Корабль как раз подплывал к мысу Горн.
— Беда! Пропали мы! — испуганно заговорили матросы.
Мыс Горн!
На погибель морякам высится тут чёрный утес, вечно окутанный туманом. С грохотом дробятся волны, разбиваясь о скалу.
Здесь сталкиваются течения двух океанов. Даже в тихую погоду нелегко плыть мимо этой скалы.
— Мыс Горн — вход в преисподнюю! — говорят моряки.
Но капитан и не думает повернуть назад.
Встречный ураган! Тем лучше! Обогнуть в такую погодку мыс Горн! Будет о чём порассказать, вернувшись в Дельфт.
Водяные горы обрушиваются на корабль. Град пляшет по палубе. Ледяной коркой покрываются мачты и снасти.
Корабль, весь треща и дрожа, карабкается на волну. Но всякий раз ветер отбрасывает его назад. Вот уже вторую неделю псом на привязи крутится корабль на одном месте.
В разрывах быстро несущихся туч то блеснёт, то спрячется месяц.
Ужасна буря в зелёном свете месяца. Всё перемешалось: клочья туч и обрывки пены. В волнах ныряют льдины и обломки разбитых кораблей. Видно, подмешался в эту дрянную похлебку и сам дьявол, потому что всё, что может выть, беситься и бросаться на скалы, собралось сейчас тут.
Да, буря устроила тебе неплохую ловушку, капитан.
Море столько лет баловало тебя. Подбрасывало тебе то попутный ветер, то штиль, то лёгкий шторм. А теперь оно решило показать, что ты такой же простой моряк, как и все остальные, такая же игрушка моря.
Капитан ослеплён яростью. О горе, он совсем потерял голову! Ему кажется, что буря уносит его славу вместе с клочьями парусов, флагом и кусками мачты.
Как? Повернуть назад, а потом людишки будут рассказывать, что он уступил, струсил, сдался? О конечно, при нём они будут молчать. Но разве он сможет стереть улыбку с их лиц, заткнуть им рты, едва только он отвернётся. Они будут втихомолку издеваться над ним!
В ужасе смотрят матросы. Невесть откуда появился огромный чёрный ворон и уселся на мачте.
Ветер рвёт канаты, ломает реи, а ворону всё нипочём — он только топорщит перья.
«Кар-р!.. Кар-р!» — своим зловещим карканьем он словно пророчит им гибель.
— Сто чертей и тысяча ведьм! — кричит капитан. — Пусть дьявол заберёт мою душу! Я обогну этот проклятый мыс Горн, даже если мне придётся плавать до Страшного суда
Молнии, свившись в клубок, падают на корабль. Ворон с хриплым карканьем кружит над палубой.
Дьявол поймал тебя на слове. Ты проклят, капитан! Ты будешь плавать вечно. Тебе никогда не обогнуть этот мыс. Неслыханной силы ураган будет всегда поджидать тебя около мыса Горн. Волны станут стеной, ветер отшвырнёт твой корабль назад.
Сколько времени утекло с тех пор, никто не знает. На этом корабле больше никто не ведёт счёт времени. Никто никогда не сошёл с этого корабля на берег.
Несётся по волнам корабль-призрак. Даже имя у него стало другим. «Летучий голландец» — так теперь называют его люди.
Вечно вперёд и вперёд. «Летучий голландец» не может остановиться. В тщетном усилии замедлить страшный бег впивались в дно якоря. Долго пахали якоря дно, пока не лопнули якорные цепи.
Тоска по земле, по родине поворачивает его к берегу. Но едва лишь покажется вдали полоска земли, невидимая сила отталкивает, отбрасывает корабль от берега.
Беду предвещает встреча с «Летучим голландцем» посреди бушующего моря.
У того, кто его увидел, кровь стынет в жилах. Вот огромная волна подняла его на свой гребень. Нет, это не корабль, это только остов корабля. Он весь светится красным светом. Ветер свистит между рёбрами шпангоутов . Сломаны мачты, перепутаны канаты. Но до отказа надуты ветром рваные паруса. Нет, это не матросы сгрудились на его палубе, это призраки. А вот и проклятый капитан. Он стоит на носу корабля. Ветер вздыбил дырявый плащ за спиной.
«Летучий голландец» соскальзывает с волны. А ветер ревёт всё громче. Всё выше вздымаются волны. Словно «Летучий голландец» выпустил на волю все ветры и бури.
А те, кто увидел корабль-призрак, уже прощаются с жизнью. Горе морякам, утратившим мужество в час опасности! Им уже не совладать с бурей.
Только немногим счастливцам удаётся уцелеть после встречи с «Летучим голландцем».
Вот что рассказывали английские моряки.
Трёхмачтовый парусник «Глостер» шёл к берегам Англии.
Вдруг среди бела дня, справа по борту, словно поднявшись из глубин моря, появился «Летучий голландец». Стоял штиль, но с немыслимой скоростью летел «Летучий голландец», будто был у него свой собственный ветер, надувавший его рваные паруса. Мгновенно он оказался возле «Глостера» на расстоянии одного кабельтова .
От «Летучего голландца» отвалила лодка. Пронзительно заскрипели уключины, когда навалились на вёсла матросы-призраки.
Люди на «Глостере» словно окаменели.
Лодка подошла совсем близко, и на палубу упал холщовый мешок. Ветхий холст расползся, и по палубе рассыпались письма.
И тут же как сгинула лодка. Пропал из глаз и «Летучий голландец».
С ужасом смотрели моряки на эти письма, не смея подойти к ним.
Громко всхлипнул юнга. Страшно мальчишке! Тут и бывалых моряков бьёт дрожь. Море спокойно, и пропал из виду «Летучий голландец», но как спастись, когда вот они, проклятые письма!
Всё равно увлекут их эти клочки бумаги в пучину моря.
И тогда сказал старый матрос, с волосами белыми, как морская соль:
— Есть только одно средство, чтобы нам спастись. Слышал я о нём, когда ещё был молод, от моряков, таких же старых, как я сейчас. Надо взять письма с «Летучего голландца» и прибить их гвоздём к фок-мачте. Тогда «Летучий голландец» потеряет власть над нашим кораблём.
Самые отчаянные из матросов поспешно, торопя друг друга, прибивают письма к фок-мачте.
«Глостер» сходит с намеченного курса. Скорей в ближайший порт! Лишь бы избавиться от этой страшной почты.
Письма мертвецов пришли на родину.
Молодая голландка в белоснежном чепце с удивлением берёт из рук почтальона мятое, пожелтевшее письмо.
Странный адрес написан на нём: «Розе ван Хольп, на улице святого Николааса, в доме, где скобяная лавка, напротив трактира «Зелёный гусь».
Немало походил почтальон по городу с этим письмом. Давно уже нет трактира «Зелёный гусь», нет скобяной лавки, где-то на чердаке ржавеет её железная вывеска.
Девушка роняет листок и боится поднять его.
Письмо адресовано её прабабке, которая вот уже много лет покоится в могиле.
А «Летучий голландец» продолжает свой не знающий конца путь...
Сколько раз упорно и безнадёжно возвращался он к мысу Горн! Но всякий раз, как щепку, подхватывал его яростный ураган, кружил в воздухе и отбрасывал назад в море.
Горе кораблю, если повстречается ему посреди океана «Летучий голландец» — предвестник верной гибели!
Испытывает ли радость его жестокий капитан, вымещая свою злобу и отчаяние на встречном корабле? Или устал он тащить за собой груз проклятий и слёз?
Кто знает!
Как неприкаянный носится он по волнам морей и океанов. Сегодня светит ему Южный Крест, а завтра — созвездие Большой Медведицы.
Желанна и заманчива для него смерть. Измученный бесконечным странствием, сколько раз правил капитан свой корабль на скалы! Но скала, обернувшись волной, мягко подстилалась под дырявое днище корабля.
На вечные скитания осуждён «Летучий голландец».
Так гласит легенда.
